ТЕКСТЫ КНИГ ПРИНАДЛЕЖАТ ИХ АВТОРАМ И РАЗМЕЩЕНЫ ДЛЯ ОЗНАКОМЛЕНИЯ
Примеры
.
Примеры
Салли собирается идти в школу в
одном жакете, а на улице этим утром довольно прохладно. «Надень пальто, –
говорит мать. – Этот жакет слишком легкий». Девочка отвечает: «Пальто
не одену». На что мать уже повышает голос: «Я твоя мать, и ты будешь
делать то, что я говорю. Немедленно надень пальто!» Салли наотрез
отказывается, и соперники сходятся в битве.
Если выиграет мать, девочка будет
чувствовать себя униженной и мрачно отправится на уроки, кляня всех взрослых и
строя планы, как бы наказать семью, а заодно и школу. Возможно, она и наденет
пальто, но через три дома его снимет. Если же выигрывает девочка, мать остается
не в духе. Она может начать «пилить» отца, которому наплевать на
поведение дочери… Короче, день у нее наверняка сложится скверно.
Как видим, родитель в данном случае
тоже руководствуется правилом «я выигрываю – ты проигрываешь». Мать
сгоряча говорит: «Поскольку я по закону за тебя отвечаю, а ты еще
несовершеннолетняя, будешь меня слушаться!» Искаженное чувство
ответственности порождает у нее ощущение всемогущества.
Предположим, однако, что мать
научилась сознавать эту игру. Если бы она смогла убедить, сперва себя, а затем
и дочь, что жизнь не обязательно превращать в борьбу, что в ней есть место для
дружбы, заботы и сотрудничества, возникла бы совершенно новая основа для
отношений. Если бы она к тому же руководствовалась принципом синергии, который
был описан Абрахамом Маслоу, игра окончательно утратила бы свой
манипулятивно-соревновательный характер. Принцип синергии гласит, что искренне
раскрывая себя другому, актуализирующийся человек может обнаружить, что его
собственные стремления в чем-то значимы и для последнего.
Мать, например, могла бы напомнить
себе, что они с дочерью не враги, но друзья. А друзья живут по правилу «ты
выигрываешь – я выигрываю, ты проигрываешь – я проигрываю». Исходя из
того, что мы друзья (продолжала бы рассуждать она), мы могли бы допустить, что
в наших целях и потребностях много общего. «Можем ли мы согласиться, что
мы обе не хотим, чтобы ты простыла?» – спрашивает она дочку. Та кивает.
«А раз так, нам остается только выяснить, как этого добиться. Ты считаешь,
что пальто для этого надевать не нужно. Я считаю, что нужно. Давай посмотрим,
возможно ли какое-то иное решение проблемы здоровья?»
При такой постановке вопроса Салли
может предложить: «Ладно, как насчет того, чтобы надеть под жакет
свитер?» «Прекрасная мысль», – говорит мать.
Что произошло? Очевидно, что правила
игры изменились. Теперь мать и дочь сотрудничают на дружеской основе. В
ситуации совместного разрешения проблемы мы сначала приходим к общей цели,
рассматриваем альтернативные решения и их последствия и, наконец, выбираем одно
из решений. Вместо того чтобы быть врагами, соперниками и манипуляторами,
основная цель которых – победить другого, мы можем включиться в дружественный
процесс конструктивного решения проблемы.
Разумеется, между матерью и Салли
еще не раз будут возникать конфликты, но решение их будет более успешным, если
будет строиться на идее взаимного уважения. Если бы мать обращалась с дочерью
на равных, она могла бы даже позволить ей пойти в школу в одном жакете, чтобы
та чему-то научилась на естественных последствиях своего решения – неприятном
простудном состоянии. Всякое научение и развитие сопряжено с риском. Но из двух
зол, как известно, выбирают меньшее. И простуда Салли в данном случае –
несомненно меньшее зло, нежели утрата контакта с матерью.
Все мы могли бы избежать множества
неприятностей, если бы понимали, что такое выигрыш и проигрыш на самом деле.
Выигрыш и проигрыш – это всего лишь гипотетические представления о том, как
надо жить, и эти представления ложны. Как говорил Фриц Перлз, «выигрывая,
мы всегда что-то проигрываем, а проигрывая, – всегда что-то выигрываем». И
это, на мой взгляд, гораздо ближе к истинному пониманию жизни.
Многие родители считают себя
экспертами жизни для своих детей, но, к сожалению, суть их подхода выражается в
банальном «ты должен». Карен Хорни назвала это «тиранией
должнизмов» [32]. Чтобы убедиться
в этом, достаточно послушать разговор родителя с ребенком и посчитать, сколько
раз употреблялся сей категорический императив. Впрочем, дети тоже его не
чураются и умело используют. Так что они квиты.
Альтернативой «должнизму» служит
«естизм». Вместо того, чтобы стремиться к совершенству, с неизбежно
сопутствующим этому чувством собственной несостоятельности и неполноценности,
мы могли бы попытаться принять жизнь такой, какой она есть, и стремиться
развивать то, что есть. Вместо того, чтобы создавать ад нашим детям, задавая
невыполнимые стандарты их поведению, мы можем расти вместе с ними, творчески
решая наши общие проблемы. Лишь растущая личность способна безоговорочно
принять ответственность за себя.
Давайте воспользуемся еще одним
примером конфликта между родителем и подростком и посмотрим, как работает эта
теория.
Джим спорит с отцом из-за домашнего
задания. Он не хочет делать его сейчас. Сначала он хочет на несколько часов
пойти в клуб поиграть с друзьями. «Сделай уроки, а потом иди», –
говорит отец. И дружески добавляет: «Давай посмотрим, совпадают ли наши
взгляды на твое будущее. Я думаю, мы оба хотим, чтобы ты закончил школу, а это
предполагает своевременное выполнение домашних заданий, верно?» С этим Джим
соглашается, но уроки делать все равно не хочет. «Давай, – предлагает
Джим, – я встану рано утром, и все сделаю». «Хорошо, – соглашается
отец, – но давай договоримся, что если ты не встанешь, в следующем месяце клуб
придется оставить. Очевидно, тебе надо учиться на собственном опыте».
Отец пошел на уступку, и это куда
лучше, чем затяжной конфликт, который превращает в кошмар жизнь многих семей.
В следующем примере Мэри и родители
не могут прийти к согласию относительно ее свидания. Ей всего тринадцать лет,
но она очень хочет съездить в пятницу вечером в кинотеатр под открытым небом с
Джеком, которому шестнадцать. Родители не хотят, чтобы она встречалась с ним
одна, да еще в автомобиле.
«Вы даже в кино меня не
пускаете!» – протестует Мэри, как заправский манипулятор. Но мать не
поддерживает ее игры и говорит: «Неправда. Мы не против того, чтобы ты
сходила в кино. Просто мы не хотим, чтобы ты оказалась беззащитной перед своим
половым влечением. Пока что ты решаешь просто пойти на свидание. Но когда вы
припаркуетесь в роще, может быть уже поздно. Ты можешь потерять способность
что-либо решать, потому что твое тело будет сильнее тебя. Важно уметь
предвидеть возможные последствия своих решений». «Вы мне просто не
доверяете», – надувается Мэри. В разговор вступает отец: «Нет, мы
просто не доверяем таким ситуациям».
Какие здесь могут быть решения?
Спорщики приходят к нескольким вариантам: 1) поехать в обычный кинотеатр на
автобусе; 2) поехать туда, куда они собрались, но за рулем будет отец; 3) то же
самое, только за рулем будут родители Джека; 4) поехать туда с более взрослой
парой – ее братом и его девушкой. Мэри выбирает последнее и, хотя сетует на
некоторое ограничение свободы, врагами родителей не считает.
Кто-то скажет, что родители в
последнем примере чересчур открыто выражают ребенку свои чувства и опасения, но
честность – необходимое условие актуализирующего поведения.
.
