2. Новые религии :: vuzlib.su

2. Новые религии :: vuzlib.su

31
0

ТЕКСТЫ КНИГ ПРИНАДЛЕЖАТ ИХ АВТОРАМ И РАЗМЕЩЕНЫ ДЛЯ ОЗНАКОМЛЕНИЯ


2. Новые религии

.

2. Новые религии

Типология новых религий в современной России разнообразна,
но трудности их морфологического определения заключаются в другом: некоторые
представители новых религий не всегда достаточно четко и определенно отличаются
как от новых религиозных движений, так и от традиционных религий. Объясняется
это как объективными, конкретно-историческими обстоятельствами, так и
субъективными. Объективными факторами, маскирующими типологическую
принадлежность современных новых религий, являются либо их принадлежность в
далеком прошлом к господствующей традиции, например к языческой, либо их еще не
забытое прошлое в качестве радикального религиозного протеста: нынешние
добропорядочные вайшнавы из Общества Сознания Кришны всего четверть века тому
назад получили известность в западных странах в качестве радикального “движения
Харе Кришна”. Субъективные факторы, пожалуй, в еще большей степени препятствуют
пониманию фактической типологической принадлежности новых религий. С одной
стороны, это идеология конфессиональной ортодоксии и антикультового движения,
отвергающая новые религиозные движения как радикальное зло и не желающая видеть
свойственные им тенденции к умиротворению и социальной адаптации. С другой
стороны, это идентификация новых религий в качестве тех или иных извечных
традиций либо незыблемых положений божественного откровения, что также
препятствует пониманию социально-исторической динамики нетрадиционных религий.

Рассмотрим процесс постепенного превращения радикально
настроенного нового религиозного движения в адаптировавшуюся к окружающему
обществу новую религию на примере западного кришнаизма, получившего
распространение в России. Эту интереснейшую проблему, актуальную во многих
отношениях (например, в юридически-правовом), можно обозначить как новые
тенденции в жизни российских вайшнавов, возникшие на фоне общих исторических
изменений движения “Сознания Кришны”.

Международное общество Сознания Кришны (ISKCON) было создано
в Америке индуистским эмиссаром Бхактиведантой Свами Прабхупадой в 1966 г. В новом религиозном движении сразу же обнаружились две противоположные тенденции: с
одной стороны, вероучительская преемственность от средневекового движения бхакти
(преданного служения Верховной божественной личности), ставшего влиятельным элементом
традиционного индийского общества; с другой стороны, американский кришнаизм
обнаруживал во многом противоположную тенденцию (не с точки зрения религиозного
учения, обрядности и организационной структуры, а с точки зрения
социокультурных позиций и устремлений). По единодушному мнению исследователей
американский кришнаизм принадлежал к типу религиозно-мистических движений
протеста, возникших на почве молодежной контркультуры.

Прабхупада опирался на первую тенденцию и действовал как
миссионер в рамках второй. В результате он стал ачарьей — основателем
нового религиозного движения и последним (из определившихся на сегодняшний
день) членом парампары — непрерывной последовательности наделенных
божественным авторитетом духовных наставников. Таким образом, он успешно
продолжил средневековую традицию, обеспечил ее беспрецедентное распространение
в западном мире и заложил ее прочные организационные основы, создав ISKCON с
коллегиальной формой управления — Административным советом. Это новшество
было результатом опыта, приобретенного в западных странах и позволившего
избежать раскола новой организации после смерти ее основателя.

Весьма решительной и бескомпромиссной была миссионерская
деятельность Прабхупады в среде американской молодежи. Он успешно преодолел негативную
сторону молодежной контркультуры, несущей на себе отпечаток анархизма и
разложения — идейного разброда, отказа от традиционных моральных норм
полового поведения, брака и семьи, игнорирования авторитета, увлечения
наркотиками. Однако лучшее — устремленность к высоким духовным ценностям,
отказ от культа потребительства и материального успеха — он сохранил и
удачно соединил с древней традиций.

После ухода Прабхупады из жизни проявилась и постепенно
стала доминирующей третья, новейшая тенденция в развитии вайшнавской общины на
Западе. Эту тенденцию в социологии религий принято называть умиротворением
религиозного протеста, его адаптацией к существующему общественно-политическому
строю. Речь идет, если так можно выразиться, о налаживании контактов бывшей
альтернативной религии и нонконформистской секты с существующим демократическим
строем.

Все эти три тенденции в определенной мере проявились и в
общине российских вайшнавов. Главным фактором, определившим изменение
типологических, социокультурных особенностей “Движения Сознания Кришны” в нашей
стране, явилась кардинальная трансформация российского общества. Очевидно, что
даже вайшнавы (при всем их стремлении чураться политики и сохранять
обособленность и суверенность своей религиозно-общинной жизни) не могут
оставаться одними и теми же перед лицом тоталитарного и демократического
общества. В принципиально разные исторические периоды нашей страны они
придерживались, естественно, разных социокультурных позиций и выступали в
разных социальных ролях. В тоталитарной стране кришнаизм представлял собой
четко выраженную альтернативную религию, а члены Общества Сознания Кришны
однозначно воспринимались как религиозные диссиденты.

Совершенно иная ситуация складывается в демократическом
обществе, устои которого заложены в современной России. В демократическом
государстве существуют правовые гарантии свободы совести, есть все возможности
для беспрепятственной деятельности различных религиозных организаций, уважающих
закон, интересы общества и его граждан. Это система религиозного плюрализма.
Она не тождественна произволу и анархии и вовсе не попирает свободу выбора
мировоззрения и религиозной веры, как твердят о том поборники утверждения
тоталитарно-теократических порядков на Руси.

Совершенно очевидно, что переход из одной
общественно-политической среды в совершенно иную не мог не привести к
существенным изменениям российских вайшнавов. При этом они остались,
разумеется, верными своим религиозным убеждениям, но характер и направленность
их общественной активности резко изменились. Это легко понять: поскольку
религия (в данном случае определенное религиозное движение, вайшнавская община)
является активным элементом в рамках социокультурной системы, постольку
глубокие изменения общества существенно меняют отношение к нему религии.

Иначе говоря, тот, кто отвергал прежние условия
существования, разрушавшие его духовную, религиозно-нравственную идентичность,
совсем иначе воспринимает открывшуюся в России перспективу формирования
цивилизованного общества, которую кришнаиты смогли ощутить благодаря
юридической регистрации их общины в качестве полноправной религиозной
организации.

На социологическом языке подобные изменения религии называют
сменой характеризующего её культурологического типа. Как мы говорили выше,
существуют религии целого ряда структурно-функциональных типов, отличающихся
друг от друга особенностями взаимоотношений с общественной системой и своей
оценкой мира в целом. В период своего зарождения в Америке “Движение Харе
Кришны” восприняло нонконформистские установки молодежной контркультуры и
представляло собой альтернативную религию. В годы советской власти
“Движение Сознания Кришны” также выделялось на фоне традиционных религиозных
организаций своим радикализмом, и этим, в первую очередь, и мотивировался
приток молодежи в новое религиозное объединение: в нем диссиденты от религии
надеялись обрести спиритуальную реальность, позволяющую уйти от неприемлемой
для них социальной действительности, либо, по крайней мере, достичь
радикального изменения духовного уровня своего бытия, в первую очередь
благодаря декламации священной мантры, наставничеству гуру, соблюдению четырех
регулирующих правил.

Мне представляется, что в жизни российских вайшнавов
появилась тенденция, отмеченная признаками статуарного типа. Это свидетельствует
о том, что “Движение Сознания Кришны” уже не отвергает российской
действительности, что оно приемлет развивающийся демократический строй и
прилагает усилия к укреплению стабильности и духовному совершенствованию нашего
общества. Не только потому, что последнее “дает жить” вайшнавам, а потому, что
его духовность и система ценностей оказываются соизмеримыми с их установками и
требованиями. Если можно так выразиться, вайшнавы наконец-то получили
возможность узреть лик Кришны в духовно обновленной российской
действительности.

Общественную активность российских вайшнавов можно кратко
характеризовать, во-первых, как нравственно-воспитательную и, во-вторых, как
помощь страждущим, ставшим (в той или иной мере и по разным причинам) жертвами
социального неблагополучия. Эта помощь двоякого рода: с одной стороны, она
направлена на физическую, с другой — на нравственно-психологическую
реабилитацию человека. Основные средства физической реабилитации — это
предоставление пищи, одежды, крова (раздача палаток потерявшим свои жилища),
лекарств, оказание врачебной помощи, уход и присмотр за больными и ранеными.
В качестве средств нравственно-психологической реабилитации используются
слова утешения, исполнительское искусство и развлечения, общение.

Каковы же мотивы и конечные цели благотворительной
деятельности вайшнавов? В новых общественных условиях им просто чужды
показные мотивы, продиктованные стремлением оправдаться и как бы откупиться от
общества. Подобные мотивы могут быть свойственны религиозной организации в условиях
недоброжелательного к ней отношения и продиктованы стремлением приобрести
хорошую репутацию. Все эти лицемерные и чисто внешние мотивы сегодня устранены
из жизни вайшнавов благодаря новому социально-политическому климату в стране.

Полагаю, что благотворительность вайшнавов отчасти
продиктована чисто религиозными мотивами: стремлением обрести личные и
коллективные заслуги перед Богом. Однако всё убеждает в том, что определяющим
мотивом бескорыстной благотворительности вайшнавов является стремление помочь обществу
в его бедах и трудностях с тем, чтобы способствовать его стабилизации и
духовному возвышению. В этом они видят также наилучшие возможности и для
своего существования и религиозной деятельности. При этом можно определенно
говорить о их сосуществовании и сотрудничестве с различными светскими
институтами и учреждениями общества в рамках единой социокультурной системы.

В конечном счете речь идет о том “устойчивом развитии”
общества, которое признано на сегодняшний день наилучшей моделью существования
человечества, обеспечивающей его выживание и процветание в сложных условиях
современной цивилизации.

К числу “умиротворенных” новых религиозных движений,
ассимилировавшихся в современном обществе в качестве новых религий, можно
отнести современные теософские и антропософские организации, во многом
утратившие свой былой радикализм, а также Веру Бахаи или, например, Универсальную
американскую церковь, возникшую на основе синкретического объединения
ведантизма с современной американской культурой. Все эти нетрадиционные религии
трансформировались в новые религии и уже не обладают культурно-исторической
спецификой периода своего появления на европейской или американской сцене.
Такова первая группа новых религий, пополняемая по мере присоединения к ней
умиротворенных движений религиозного протеста.

Вторая группа новых религий представлена религиозными
организациями, давно известными в других странах, но и там несущими на себе
отпечаток маргинальных направлений, противостоявших в период своего
возникновения господствующей традиции. Из их числа в современной России
получили распространение мормоны, сведенборгиане, представители такой
влиятельной в Японии необуддистской организации, как Сока-Гаккай, или известной
неоиндуистской организации Миссия Рамакришны. Это явление можно характеризовать
как распространение маргинальной религиозности на новой для нее территории.
Речь идет о появлении в России неизвестных в ней доселе конфессий, а не о новом
культурно-историческом типе религий, обновленческих или альтернативных.

К третьей группе новых религий принадлежат древние
верования, возрождаемые в современной России в качестве средства защиты и
осмысления интересов и настроений активизировавшихся национально-этнических и
общественных объединений. Это язычество древних славян, языческие верования
приволжских народностей. В качестве новых религий в этих случаях
возрождаются религиозные реликты, призванные отстоять, усилить и утвердить
угасающую, по мнению идеологов этого языческого возрождения,
культурно-историческую идентичность соответствующих этносов. Эти цели
преследуют, с одной стороны, некоторые направления русского национализма,
обратившиеся к религии древних славян для санкционирования своих
идейно-политических устремлений, с другой стороны, националистические лидеры
малых этносов, решившие путем возрождения бытовавших у них в прошлом языческих
верований обосновывать и отстаивать идею своей государственной
самостоятельности.

При этом речь идет не просто о возрождении архаических
верований, а о решении с их помощью современных задач: идейной консолидации
этносов, обретения своей культурно-исторической идентичности и
социально-политической независимости. В таком случае речь идет не столько
о возрождении традиционного в прошлом этих народов язычества, память о котором
местами все еще сохраняется на бытовом уровне, а о пропаганде неоязычества,
призванного решить современные проблемы общества и личности [см.: 8] и
выступающего, следовательно, в роли новой религии.

Такова весьма разнородная группа новых религий в современной
России, которая, по-видимому, и в дальнейшем будет пополняться из трех основных
источников: за счет верований нашего исторического прошлого, распространения
влияния неизвестных еще у нас иноземных религий и перехода религиозного
радикализма на позиции традиционных религий либеральной и консервативной
направленности.

.

    Назад

    НЕТ КОММЕНТАРИЕВ

    ОСТАВЬТЕ ОТВЕТ