ТЕКСТЫ КНИГ ПРИНАДЛЕЖАТ ИХ АВТОРАМ И РАЗМЕЩЕНЫ ДЛЯ ОЗНАКОМЛЕНИЯ
3. Теоретические итоги
.
3. Теоретические итоги
В социальном дарвинизме были сформулированы некоторые
парадигмальные понятия социальной мысли второй половины XIX – начала XX в.
Поэтому он соединялся с самыми разнообразными течениями социальной мысли и
социальными движениями: с психологизмом в социологии (например, в концепциях Л.
Уорда, У. Беджгота, А. Смолла); с социальным реализмом (Л. Гумплович) и
социальным номинализмом (Г. Ратценхофер); с концепциями
расово-антропологической школы и этнического детерминизма (Ж. Ляпуж,
Л. Вольтман); с экономическим детерминизмом (А. Лориа); с идеями географической
школы, геополитики и инвайронментализма (Ф. Ратцель, Р. Челлен,
Э. Хантингтон); с технологическим эволюционизмом (Т. Веблен); с
обоснованием стихийности в социальном развитии (У. Самнер) и реформизмом
(А. Смолл); с идеями социализма (Л. Вольтман и др.) и антисоциализма (У.
Самнер, Ж. Ляпуж и др.).
Важное значение имели национальные особенности в
интерпретациях социального дарвинизма, обусловленные тем, на какие
интеллектуально-культурные традиции и тенденции наслоились принципы теории
эволюции. На родине этой теории, в Англии, эти принципы соединились с идеями
мальтузианства и утилитаризма в этике и политической экономии. В Германии они
переплелись одновременно с различными тенденциями: с индивидуализмом, идущим от
младогегельянства; с идеями социализма, философии жизни,
расово-антропологической и географической школ, а также зарождавшегося
пангерманизма. Во Франции они соединились с идеями расово-антропологического
детерминизма (Ж. Ляпуж), социализма и марксизма (П. Лафарг). В США они
наслоились на протестантскую религиозную традицию и традиционные ценности
личной свободы, частного предпринимательства, “успеха”.
В рамках социал-дарвинистской парадигмы было достигнуто
немало важных научно-теоретических результатов. Была по-новому осмыслена
традиционная конфликтная модель социальных отношений. Это осмысление позволило
глубже понять содержание и значение внутрисоциальных и межсоциальных
конфликтов. Социальный дарвинизм сыграл важную роль в перемещении внимания
социальных ученых от рассмотрения человечества и глобальных обществ к
социальной группе, внутригрупповым и межгрупповым отношениям. Приверженцы этой
парадигмы внесли серьезный вклад в изучение нормативных аспектов социального
поведения, обычаев, моды, группового самосознания. Осознание роли конкуренции как
необходимого для общества свободного соревнования умов, талантов, трудовых
усилий, нравственных достоинств, социальных институтов, норм и организаций
сыграло в высшей степени положительную роль в социальной теории и практике.
История нашего времени наглядно демонстрирует, что те общества, которые
подавляют принцип конкуренции, понимаемой таким образом, неизбежно деградируют
как в экономическом, так и в нравственном отношении.
Но социал-дарвинистская парадигма содержала в себе и немало
изъянов. Главный из них с социологической точки зрения – биологический
редукционизм как таковой. Но и он сам по себе не давал оснований для
преувеличения роли конфликта в социальной жизни (это другой серьезный изъян
социального дарвинизма).
Истолкование метафоры “борьба за существование”
исключительно в духе конфликта само по себе не вытекало из теории эволюции. В
принципе истолкование социального взаимодействия как кооперации и взаимопомощи
вытекало из теории Дарвина с не меньшим основанием.
Именно такое понимание социального взаимодействия выводили
из дарвиновской теории эволюции американский философ и историк Джон Фиске
(Fiske) в “Очерках космической эволюции” (1874), шотландский евангелический
писатель и лектор Генри Драммонд (Drummond) в своих лекциях, озаглавленных “Возвышение
человека” (1894), и русский ученый и политический деятель П. А. Кропоткин в
книге “Взаимная помощь как фактор эволюции” (англ. изд. – 1902, рус. изд. –
1907). В этих трудах обосновывалась идея о том, что взаимопомощь, альтруизм,
бескорыстная забота сыграли важную роль в биологической эволюции и в “выживании
сильнейшего”. Но чрезмерный акцент на роли конфликта был сделан, как отмечалось
выше, именно вследствие уже существовавшей ранее теоретико-методологической
установки. Представление о группах, постоянно воюющих между собой за
удовлетворение своих потребностей, было столь же неадекватно, как и
противоположное представление об идиллическом мире и полном согласии среди
людей.
Важно иметь в виду, что, попадая в сферу массового сознания
и практической политики, вульгаризованные социал-дарвинистские идеи нередко
служили обоснованием аморализма и беззакония, а “выживание сильнейшего”
выступало как право сильного во внутренней и внешней политике. Само
приписывание социальным конфликтам статуса “естественности”, вечности и
неустранимости способствовало их оправданию, сохранению и усилению.
.
