ТЕКСТЫ КНИГ ПРИНАДЛЕЖАТ ИХ АВТОРАМ И РАЗМЕЩЕНЫ ДЛЯ ОЗНАКОМЛЕНИЯ
Г. В. ЛЕЙБНИЦ
.
Г. В. ЛЕЙБНИЦ
Что по этой причине все происходит в соответствии с упрочившейся
предопределенностью (verhangnifi l5), так же достоверно, как и то, что трижды
три — девять. Ибо предопределенность заключается в том, что все связано с
чем-то другим, как в цепи, и потому [все] будет происходить так же неотвратимо,
как это было испокон веков, и как безошибочно происходит и теперь, если
происходит.
Древние поэты, Гомер и другие, назвали это золотой цепью,
подвешенной под небесами велением Юпитера, которую невозможно разорвать,
сколько бы на нее ни навешивали. Эта цепь состоит из последовательного ряда
причин и действий. Каждая причина имеет свое определенное действие, которое она
вызвала бы, если бы была единственной; однако если причина не
одна-единственная, то из взаимодействия многих причин неизбежно следует
некоторое действие или результат (auswurff), соразмерные силе каждой из
причин, и это верно и в том случае, когда взаимодействуют не только две, но и
10, и 1000, и даже бесконечное число вещей, что в действительности и
происходит в мире.
Математика, или искусство измерения, могла бы очень хорошо
объяснить такие вещи, ибо в природе все как бы отмерено числом, мерой, весом
или силой. Когда, например, какой-нибудь шар в свободном пространстве ударяется
о другой и если заранее известна величина их, а также направление их движения,
то можно предварительно вычислить и сказать, как они оттолкнутся друг от друга
и какое направление (своего движения) примут после столкновения. Все, что имеет
свои правила, также и совершается по ним, все равно, возьмем ли мы то или иное
количество шаров или каких-либо других фигур.
Отсюда, таким образом, можно заключить, что в обширном нашем
мире все происходит математически, т. е. безошибочно, так что если бы
кто-нибудь сумел в достаточной мере проникнуть в более глубокие составные
части вещей (in die inneren theile der dinge) и к тому же обладал достаточной
памятью и разумением (verstand) для того, чтобы учесть все обстоятельства и не
оставлять ничего без внимания, то он бы был пророком и видел бы будущее в
настоящем, как в зеркале.
Ведь точно так же, как мы можем утверждать, что цветы, да,
собственно, и животные, сформированы уже в семени, хотя они, правда, могут претерпеть
и некоторые изменения благодаря различным обстоятельствам, точно так же мы
можем сказать, что весь будущий мир уже задан в мире современном и полностью
преформирован (vollkomrnentlich vorgebildet sey), так что никакое
обстоятельство извне не может ничему помешать, ибо вне мира не существует
ничего.
Заметим, однако, что ограниченный рассудок (verstand) не в
состоянии предвидеть будущие события исходя из [существующих] обстоятельств,
потому что мир состоит из бесчисленных вещей, которые взаимодействуют, и нет
такой вещи, сколь бы малой, отдаленной она ни была, чтобы, согласно своей мере,
она не вносила никакого вклада во всеобщее взаимодействие. Ибо такие малые
вещи часто вызывают огромные и сильные изменения. Например, я считаю себя
вправе утверждать, что мушка могла бы вызвать изменения в целом государстве,
если бы она летала перед самым носом короля, принимающего в этот момент важные
решения; ибо может случиться так, что рассудок его в этот момент уподобляется
весам в поисках одинаковых оснований как для одного, так и для другого решения.
И может быть, он уже близок к принятию решения, к которому склоняется с большим
основанием; мушка же может помешать и воспрепятствовать ему именно в тот
момент, когда он собирается [окончательно] выяснить возможность другого
решения и из-за мушки не может придумать ничего путного.
Те, которые знакомы с действием артиллерии, знают, к чему
может привести маленькая неточность, из-за которой снаряд летит по совершенно
другой траектории. Можно сказать (например), что из-за такой именно мелочи и
был убит Тюренн. И если бы этого не случилось, то тогдашняя война протекала бы
совсем по-другому, а потому и современные обстоятельства сложились бы совсем
иначе. Хорошо известно также, что достаточно искорке попасть в пороховой
погреб, чтобы погиб целый город.
Действие таких мелочей и есть причина того, что некоторые
представляют себе вещи неверно, воображая, что все происходит как попало (es
geschehe etwas ohnegefahr), а не определенно; ведь различие заключается не в
вещах, но только в нашем понимании, не улавливающем всей совокупности мелочей,
каждая из которых производит определенное действие, и не берущем в расчет
причину, которую оно не видит, и потому считающем, что все происходит как
попало.
Эта безошибочность предопределенности может служить нам
средством успокоения души; ведь если кто-то получил дважды деньги и каждый раз
не более чем тысячу талеров, то мы сочли бы его просто неразумным, если бы он
после этого гневался на то, что у него в кошельке только две тысячи талеров, а
не три тысячи. Итак, все в природе отмерено верно и точно.
Конечно, можно возразить, что я зол именно оттого, что я
получил по тысяче талеров только два раза, но не большее количество раз и что
если бы это произошло трижды, то я бы располагал нужной мне суммой. Однако тот,
кто верно понимает, что вся природа имеет правильную меру, правильно заключит,
что поскольку он этих денег не получил, то их и не может быть в природе и что
поэтому просто нелепо требовать их у нее, точно так же как нелепо требовать от
кошелька денег, которые в него не вложили.
Можно было бы задать вопрос, каким образом получилось так,
что вся природа во все времена воспринимается нами такой, какой мы ее застаем,
в то время как было бы, быть может, лучше, если бы она была такой, какой мы бы
хотели ее видеть, согласно нашим представлениям. Ответ на этот вопрос таков:
несомненно, то, что вся природа имеет такую направленность своего движения, а
не другую, также имеет определенную причину. И поскольку мы всегда
удовлетворены, когда узнаём причину, по которой вещи должны существовать, точно
так же мы всегда должны стремиться угомонить нашу душу в ее любознательности
сознанием наличия безошибочно действующих причин, если даже мы в данный момент
не в состоянии распознать их во всех подробностях.
Лейбниц Г. В. О предопределенности//
Сочинения. В 4 т. М., 1982. Т. 1.
С. 237—239
.
