Б. Вера :: vuzlib.su

Б. Вера :: vuzlib.su

203
0

ТЕКСТЫ КНИГ ПРИНАДЛЕЖАТ ИХ АВТОРАМ И РАЗМЕЩЕНЫ ДЛЯ ОЗНАКОМЛЕНИЯ


Б. Вера

.

 Б. Вера

 «Вера», к рассмотрению которой мы переходим, обладает при­сущей
ей по ее природе и потому неизбежной неопределенностью, причина которой лежит в
непрерывности умственного развития от амебы до homo sapiens. В ее наиболее
развитой форме, иссле­дуемой главным образом философами, она проявляется в
утверж­дении предложения. Понюхав воздух, вы восклицаете: «Боже! В доме пожар!»
Или, когда затевается пикник, вы говорите: «Пос­мотрите на тучи. Будет дождь».
Или, находясь в поезде, вы хотите охладить оптимистически настроенного спутника
замечани­ем: «Последний раз, когда я ехал здесь, мы опоздали на три часа».
Такие замечания, если вы не имеете в виду ввести в заблуждение, выражают веру.
Мы так привыкли к употреблению слов для выра­жения веры, что может показаться
странным говорить о «вере» в тех случаях, когда слов нет. Но ясно, что даже
тогда, когда слова употребляются, они не выражают суть дела. Запах горения
застав­ляет вас сначала думать, что дом горит, а затем появляются слова, но не
в качестве самой веры, а в качестве способа облечения ее в такую форму
поведения, благодаря которой она может быть сообщена другим. Я сейчас имею в
виду, конечно, веру, которая не является очень сложной и утонченной. Я верю,
что сумма углов многоугольника равна такому числу прямых углов, которое равно
двойному числу его сторон минус четыре прямых угла, но человек должен был бы
иметь сверхчеловеческую математическую интуи­цию, для того чтобы поверить в это
без слов. Но более простой вид веры, особенно когда она вызывает действие,
может обхо­диться полностью без слов. Идя со спутником на станцию желез­ной
дороги, вы можете сказать: «Нам нужно бежать; поезд сейчас должен отойти». Но
если вы находитесь в одиночестве, вы можете иметь ту же самую веру и так же
быстро бежать без всяких слов.

Я предлагаю поэтому трактовать веру как нечто такое, что
может иметь доинтеллектуальный характер и что может про­являться в поведении
животных. Я склонен думать, что иногда чисто телесное состояние может
заслуживать названия «веры». Например, если вы входите в темноте в вашу
комнату, а кто-то поставил кресло на необычное место, вы можете наткнуться на
кресло потому, что ваше тело верило, что в этом месте нет кресла. Но для нашей
цели сейчас различение в вере того, что относится на долю мысли, а что на долю
тела, не имеет большого значения. Вера, как я понимаю этот термин, есть
определенное состояние или тела, или сознания, или и того и другого. Чтобы
избежать много­словия, я буду называть ее состоянием организма и буду игно­рировать
разницу между телесными и психическими факто­рами.

Одной из характерных черт веры является то, что она имеет от­ношение
к чему-то внешнему в смысле, разобранном выше. Про­стейшим случаем, который
может наблюдаться бихевиористически, является то, когда благодаря условному
рефлексу наличие А вызывает поведение, свойственное В. Это относится к важному
слу­чаю действия в соответствии с полученной информацией: здесь А обозначает
слышимые слова, а В — то, что эти слова обозначают. Некто говорит: «Смотрите,
идет автомобиль», и вы действуете так, как если бы вы видели автомобиль. В этом
случае вы верите в то, что обозначают слова: «Идет автомобиль».

Всякое состояние организма, содержащее в себе веру во
что-то, может с теоретической точки зрения быть описано без упоминания этого
«что-то». Когда вы верите, что «идет автомобиль», ваша вера содержит в себе
определенное состояние ваших мускулов, ор­ганов чувств, эмоций, а также,
возможно, определенные зритель­ные образы. Все это, а также и все остальное,
составляющее со­держание веры, могло бы теоретически быть полностью описано
совместно психологом и физиологом без всякого упоминания того, что находится
вне вашего сознания и тела. Ваше состояние, когда вы верите, что идет автомобиль,
может быть весьма различным при различных обстоятельствах. Вы можете следить за
гонкой и ре­шать вопрос, выиграет ли гонку автомобиль, на который вы поста­вили
ставку. Вы можете ждать возвращения вашего сына из плена на Дальнем Востоке. Вы
можете стараться ускользнуть от поли­ции. Вы можете, переходя улицу, внезапно
опомниться и выйти из состояния рассеянности. Но хотя ваше состояние будет не
одним и тем же в этих различных случаях, все же в них будет нечто общее, и это
общее будет то, что во всех этих случаях вы будете верить, что идет автомобиль.
Мы можем сказать, что вера есть совокуп­ность состояний организма, связанных
между собой тем, что все они полностью или частично имеют отношение к чему-то
внеш­нему.

У животного или ребенка вера обнаруживается в действии или в
серии действий. Вера собаки в присутствие лисы обнару­живается в том, что она
бежит по следу лисы. Но у людей, в резуль­тате владения языком и задержанных
реакций, вера часто стано­вится более или менее статическим состоянием, содержащим
в себе, возможно, произнесение или воображение соответствующих слов, а также
чувства, составляющие различные виды веры. Что касается этих последних, то мы
можем назвать: во-первых, веру, связанную с наполнением наших ощущений
выводами, свойствен­ными животным; во-вторых, воспоминание; в-третьих,
ожидание; в-четвертых, веру, нерефлекторно порождаемую свидетельством, и,
в-пятых, веру, проистекающую из сознательного вывода. Воз­можно, что этот
перечень является одновременно и неполным и, частично, чересчур полным, но,
конечно, восприятие, воспоми­нание и ожидание отличаются друг от друга в
отношении связан­ных с ними чувств. «Вера» поэтому является широким родовым
термином, а состояние веры не отличается резко от близких к нему состояний,
которые обычно не считаются верой.

Вопрос, что представляет собой то, во что верят, когда
организм находится в состоянии веры, оказывается обычно несколько неясным. У
собаки, идущей по следу, все необычайно определенно, потому что ее цель проста
и у нее нет сомнений в отношении средств достижения этой цели; но голубь,
опасающийся брать еду из ваших рук, находится уже в более неопределенном и
сложном сос­тоянии. У людей язык создает иллюзорную видимость определен­ности;
человек может выразить свою веру предложением, и тогда предполагается, что
предложение и есть то, во что он верит. Но, как правило, это не так. Если вы
говорите: «Смотрите, вон Джоунз!» — вы верите во что-то и выражаете свою веру в
словах, но ваша вера относится к Джоунзу, а не к имени «Джоунз». При других обстоятельствах
вы можете иметь веру, которая действительно от­носится к словам: «Кто этот
только что вошедший импозантный человек? Это сэр Теофил Туэкем». В этом случае
вам нужно лишь имя. Но в обычной речи, как правило, слова являются, так
сказать, прозрачными; они также не являются тем, во что мы ве­рим, как человек
не является именем, которым его называют.

Когда слова только выражают веру, которая относится к тому,
что они обозначают, вера, выявляемая словами, в такой же сте­пени
неопределенна, в какой неопределенно значение слов, ее вы­ражающих. Вне области
логики и чистой математики не сущест­вует слов, смысл которых был бы совершенно
точным, не исключая даже таких, как «сантиметр» и «секунда». Поэтому даже
тогда, когда вера выражается в словах, имеющих ту высшую степень точности, к
какой только способны эмпирические слова, все-таки остается более или менее
неясным вопрос о том, что представляет собой то, во что мы верим.

Эта неясность не устраняется и тогда, когда вера является
«чисто словесной», то есть когда мы верим только в то, что опре­деленное
предложение истинно. Это тот вид веры, который вы­рабатывался у школьников,
когда образование основывалось на старых методах преподавания. Рассмотрим
разницу в отно­шении школьника к предложению: «Вильгельм Завоеватель, 1066 год»
и к предложению: «В ближайшую среду будет праздник и не будет занятий». В
первом случае он знает, что форма слов правиль­на, и не обращает никакого
внимания на их значение; во втором случае он приобретает веру в ближайшую среду
и полностью игнорирует слова, которые вы употребили, чтобы вызвать у него веру.
Первое, а не последнее является «чисто словесной» верой.

Когда я говорю, что школьник верит, что предложение: «Виль­гельм
Завоеватель, 1066 год» истинно, я должен оговориться, что его понимание
«истины» чисто прагматическое: предложение для него будет истинным, если
последствия его произнесения в присут­ствии учителя окажутся благоприятными;
если же нет, то оно будет «ложным».

Оставляя в покое школьника и возвращаясь к философскому пониманию
вещей, мы должны вскрыть, что мы имеем в виду, когда говорим, что такое-то
предложение «истинно». Но я еще пока не ставлю вопрос о том, что имеется в виду
под «истиной»; к этому мы обратимся ниже. А сейчас я хочу отметить, что, как бы
ни опре­делять слово «истинный», значение (смысл) предложения: «Это предложение
истинно» должно зависеть от смысла предло­жения и является поэтому неточным
ровно настолько, насколько неточно предложение, о котором говорят, что оно
истинно. Мы поэ­тому не устраняем неточности тем, что концентрируем внимание на
чисто словесной вере.

Философия, как и наука, должна понять, что, когда полная точ­ность
недостижима, должна быть изобретена какая-либо техника, которая поможет
постепенно сократить сферу неточного и недосто­верного. Каким бы совершенным ни
был наш измерительный ап­парат, всегда останутся отрезки, в отношении которых
мы будем сомневаться на счет того, будут ли они больше, меньше или равны метру;
однако не существует никаких пределов уточнений, посред­ством которых количество
таких сомнительных отрезков может быть уменьшено. Точно так же, когда вера
выражается в словах, всегда остаются какие-то обстоятельства, о которых мы не
можем сказать, делают ли они веру истинной или ложной, но значение этих
обстоятельств может быть неограниченно уменьшено отчасти благодаря более
совершенному анализу слов, отчасти же благо­даря более совершенной технике
наблюдения. Теоретическая воз­можность или невозможность полной точности
зависит от того, яв­ляется ли физический мир дискретным, или непрерывным.

Рассмотрим случай веры, выраженной в словах, из которых все
дают самую большую из возможных степеней точности. Допустим ради конкретности,
что я верю в предложение: «Мой рост больше 5 футов 8 дюймов и меньше 5 футов 9
дюймов». Назовем это предложение «S». Я еще не ставлю вопрос, что делает это
предложение истинным или что дает мне право сказать, что я знаю о его
истинности; я спрашиваю только: что происходит во мне, когда я верю и выражаю
свою веру с помощью предложения «S»? Ясно, что на этот вопрос нельзя правильно
ответить. С опре­деленностью можно сказать только, что я нахожусь в таком
состоя­нии, которое при определенных обстоятельствах может быть выра­жено
словами «совершенно верно», и что сейчас, пока еще ничего не изменилось, у меня
есть идея этих обстоятельств вместе с чувством, которое может быть выражено
словом «да». Я могу, например, вообразить себя стоящим у стенки со шкалой футов
и дюймов и видеть в воображении верхушку моей головы между двумя отметками на
шкале и иметь чувство согласия по отношению к этой воображаемой картине. Мы
можем считать это сущностью того, что может быть названо «статической» верой в
противо­положность вере, обнаруживаемой в действии: статическая вера состоит из
идеи или образа, соединенного с чувством согласия.

.

    Назад

    ПОДЕЛИТЬСЯ
    Facebook
    Twitter
    Предыдущая статьяЛечение зубов
    Следующая статьяПРИМЕЧАНИЯ :: vuzlib.su

    НЕТ КОММЕНТАРИЕВ

    ОСТАВЬТЕ ОТВЕТ