§3. Политическая корректность, или языковой такт :: vuzlib.su

§3. Политическая корректность, или языковой такт :: vuzlib.su

55
0

ТЕКСТЫ КНИГ ПРИНАДЛЕЖАТ ИХ АВТОРАМ И РАЗМЕЩЕНЫ ДЛЯ ОЗНАКОМЛЕНИЯ


§3. Политическая корректность, или языковой такт

.

§3. Политическая корректность, или языковой такт

Осознавая интерес западной идеологии вообще и англоязычной в
осо­бенности к отдельному человеку в сочетании с игнорированием коллек­тива как
прямую противоположность принципам русского мира, легко понять, почему именно в
мире английского языка возникла и разви­лась мощная культурно-поведенческая и
языковая тенденция, полу­чившая название «политической корректности» (Political
correctness — PC).

Эта тенденция родилась более 20 лет назад в связи с
«восстанием» африканцев, возмущенных «расизмом английского языка» и потребо­вавших
его «дерасиализации» — «deracialization» (см. выше о работе Али Мазруи).

Политическая корректность требует убрать из языка все те
языко­вые единицы, которые задевают чувства, достоинство индивидуума, вернее,
найти для них соответствующие нейтральные или положитель­ные эвфемизмы.
Неудивительно, что это движение, не имеющее рав­ных по размаху и достигнутым
успехам в мировой лингвистической ис­тории, началось именно в США. Английский
язык как язык мирового общения, международного и межкультурного, используется
как сред­ство коммуникации представителями разных народов и разных рас. Вот
почему эти народы и расы предъявляют к нему свои требования. США же — особая страна,
население которой состоит из представителей самых разных народов и рас, и
поэтому межнациональные, межкуль­турные и межэтнические проблемы здесь стоят
особенно остро.

К тому же «культ отдельной личности», культ индивидуализма в
этой стране, претендующей на удовлетворение извечной человеческой меч­ты о
свободной и счастливой жизни и привлекающей всех недоволь­ных, отчаявшихся
воплотить эту мечту на родине, — этот культ, по вполне очевидным причинам,
достиг апогея и составляет главный стержень идеологии, а значит, всех
государственных систем — экономической, политической, культурной.

Итак, языковая корректность. В основе ее — весьма
положительное старание не обидеть, не задеть чувства человека, сохранить его
досто­инство, хорошее настроение, здоровье, жизнь. Сама идея — замечатель­ная,
ее можно только всячески поддерживать. Термин политическая корректность
представляется неудачным из-за слова политическая, подчеркивающего рациональный
выбор по политическим (а значит, неискренним) мотивам в противоположность
искренней заботе о чело­веческих чувствах, стремлении к тактичности, к
языковому проявлению хорошего отношения к людям.

Попытка ввести термин языковой такт (linguistic tact)17, по
понят­ным причинам, не имела успеха: мы подоспели со своими поправками, когда
движение достигло мирового размаха и термин стал привычным, устойчивым и
заимствованным другими языками.

Политическая корректность языка выражается в стремлении най­ти
новые способы языкового выражения взамен тех, которые заде­вают чувства и
достоинства индивидуума, ущемляют его человече­ские права привычной языковой
бестактностью и/или прямолиней­ностью в отношении расовой и половой
принадлежности, возрас­та, состояния здоровья, социального статуса, внешнего
вида и т. п.

Началось это движение, как уже было сказано, с африканских
пользо­вателей английским языком, возмутившихся негативными коннотация­ми
метафорики слова black [черный]. Оно немедленно и очень активно было подхвачено
феминистскими движениями, боровшимися за права женщин в современном обществе.
Вот примеры тех изменений, кото­рые претерпели «расистские» слова и
словосочетания в связи с тен­денцией к политической корректности:

Negro > coloured > black > African
American/Afro-American [негр > цвет­ной > черный > африканский
американец/афроамериканец];

Red Indians > Native Americans [краснокожие индейцы >
коренные

жители].

Феминистские движения одержали крупные победы на разных уров­нях
языка и практически во всех вариантах английского языка, начав­шись в
американском. Так, обращение Ms пo аналогии с Mr [мистер] не дискриминирует
женщину, поскольку не определяет ее как замужнюю (Mrs [миссис]) или незамужнюю
(Miss [мисс]). Оно успешно внедрилось в официальный английский язык и
прокладывает себе дорогу в разго­ворный.

«Сексистские» морфемы, указывающие на половую принадлежность
человека, вроде суффикса -man (chairman [председатель], businessman
[бизнесмен], salesman [торговец]) или -ess (stuardess [стюардесса]),
вытесняются из языка вместе со словами, в состав которых они имели
неосторожность войти. Такие слова заменяются другими, определяю­щими человека
безотносительно к полу:

chairman [председатель] > chairperson; spokesman
[делегат] > spokesperson;

cameraman [оператор] > camera operator,

foreman [начальник] > supervisor;

fireman [пожарник] > fire fighter;

postman [почтальон] > mail carrier;

businessman [бизнесмен] > executive [исполнительный
директор] или

параллельно — business woman;

stuardess [стюардесса] > flight attendant;

headmistress [директриса] > headteacher.

Слово women [женщины] все чаще пишется как womyn или wimmin,
чтобы избежать ассоциаций с ненавистным сексистским суффиксом.

Традиционное употребление местоимений мужского рода (his
[его], him [ему]) в тех случаях, когда пол существительного не указан или не­известен,
практически уже вытеснено новыми способами языкового выражения — или his/her
[его/ее], или множественным their [их]: everyone must do his duty > everyone
must do his or her (his/her) duty>everyone must do their duty [каждый должен
выполнять свой (букв. его) долг > каждый/ая должен/должна выполнять свой
(букв. его или ее, его/ее) долг > все должны выполнять свои (букв. их)
обязанности]. Все чаще встречается в письменных текстах написание s/he [он/а]
вме­сто he/she [он/она].

В современном английском детективном романе стремление избе­жать
форм, указывающих на грамматический род, усиленное нежела­нием раскрыть пол
преступника и ускорить догадку читателя этого де­тектива, приводит к
столкновению подлежащего one person [один чело­век] с дополнением their guilty
knowledge [их преступное знание]:

Не had no intention of telling anyone in Nightingale House
where the tin had been found. But one person would know where it had been hid­den
and with luck might inadvertently reveal their quilty knowledge 18.

Он не собирался никому рассказывать в Найтингейл Хаузе о
том, где нашли жестянку. Но один человек знал, где она была спрятана, и при
случае мог бы неумышленно раскрыть их преступное знание.

И в этом же романе: Everyone who should be in Nightingale
House was in her room [Все, кому надлежало быть в Найтингейл Хаузе, находились
в ее комнате].

Режущее глаз сочетание everyone [все; всякий, всякая,
всякое] с her room [ее комната] оправдано тем, что все обитатели Найтингейл Хау­за
— женщины.

В приводимых ниже примерах представлены разные группы соци­ально
ущемленных людей, которых англоязычное общество старается уберечь от неприятных
ощущений и обид, наносимых языком:

invalid > handicapped > disabled >
differently-abled > physically challenged [инвалид > с
физическими/умственными недостатками > покалеченный > с иными
возможностями > человек, преодолеваю­щий трудности из-за своего физического
состояния]; retarded children > children with learning difficulties
[умственно отста­лые дети > дети, испытывающие трудности при обучении]; old
age pensioners > senior citizens [пожилые пенсионеры > старшие граждане];

poor > disadvantaged > economically disadvantaged
[бедные > лишен­ные возможностей (преимуществ) > экономически
ущемленные]; unemployed > unwaged [безработные > не получающие зарплаты];
slums > substandard housing [трущобы > жилье, не отвечающее стан­дартам];

bin man > refuse collectors [человек, роющийся в помойках
> собира­тель вещей, от которых отказались];

natives > indigenious population [местное население >
исконное на­селение];

foreigners > aliens, newcomers [иностранцы >
незнакомцы; приезжие, нездешние];

foreign languages > modern languages [иностранные языки
> совре­менные языки];

short people > vertically challenged people [люди низкого
роста >люди, преодолевающие трудности из-за своих вертикальных пропорций];

fat people > horizontally challenged people [полные люди
> люди, пре­одолевающие трудности из-за своих горизонтальных пропорций];
third world countries > emerging nations [страны третьего мира > воз­никающие
нации];

collateral damage > civilians killed accidentally by
military action [со­путствующие потери > гражданские лица, случайно убитые
во время военных действий];

killing the enemy > servicing the target [уничтожение
врага > попада­ние в цель].

Для того чтобы избежать антропоцентризма по отношению к живо­му
миру и подчеркнуть наше биологически равноправное сосущество­вание на одной
планете с представителями этого мира, слово pets [до­машние животные],
предполагающее человека как хозяина или владель­ца, заменяется словосочетанием
animal companions [компаньоны-жи­вотные], house plants > botanical
companions [домашние растения > ком­паньоны-растения], а предметы
неодушевленного мира — mineral companions [компаньоны-минералы].

Политически некорректно предпочитать красивое, приятное некра­сивому
и неприятному. Этот вид политически некорректного поведе­ния получил название
lookism (от look ‘смотреть, проверять’) — favouring the attractive over less
attractive [предпочтение более привлекательно­го менее привлекательному].
(По-видимому, самый главный — и худ­ший! — lookist был «великий эстет» Оскар
Уайльд с его эстетическими принципами поклонения Прекрасному.)

Стремительно распространяясь, политическая корректность
доходит до крайностей (например, требуя заменить history [история] на herstory),
становится предметом насмешек, развлечения, юмора. В результате эффект
«корректности» снижается, иногда получается обратный, пря­мо противоположный.

Джеймс Финн Гарднер, писатель и актер из Чикаго, переписал
самые популярные сказки политически корректным языком, и его книга «Politically
Correct Bedtime Stories», изданная одновременно в Нью-Йор­ке, Торонто,
Оксфорде, Сингапуре и Сиднее, немедленно стала бестсел­лером номер один 19.

В предисловии к этой книге автор оговаривается, боясь
обвинений в нарушении политической корректности (но и здесь не удержавшись от
юмора):

«If, through omission or commission, I have inadvertently
dis­played any sexist racist, cultura list nationalist, regionalist, ageist,
lookist,

ableist sizeist, speciesist, intellectualist,
socioeconomicist, ethnocentrist,phallocentrist heteropatriarchialist, or other
type of bias, as yet un­named, I apologize and encourage your suggestions for
rectification».

Если по причине недосмотра или пристрастия я неумышленно
проявил какие-то сексистские, расистские, культуралистские, националистские,
регионалистские, «лукистские», социально-экономистские, этноцент­ристские,
фаллоцентристские, гетеропатриархалистские взгляды, а также любые другие, не
упомянутые мною предрассудки, касающие­ся возможностей, размеров, рода,
умственных способностей, я прино­шу свои извинения и призываю всех предлагать
мне свои уточнения.

Отрывки из этих «политически корректных» сказок не нуждаются
в комментариях, они иллюстрируют тенденцию последовательной поли­тической корректности,
доведенной до абсурда.

.

    Назад

    ПОДЕЛИТЬСЯ
    Facebook
    Twitter
    Предыдущая статьяНотификация ФСБ
    Следующая статьяИ. КАНТ :: vuzlib.su

    НЕТ КОММЕНТАРИЕВ

    ОСТАВЬТЕ ОТВЕТ