ТЕКСТЫ КНИГ ПРИНАДЛЕЖАТ ИХ АВТОРАМ И РАЗМЕЩЕНЫ ДЛЯ ОЗНАКОМЛЕНИЯ
Вступительная часть
.
Вступительная часть
Мы, многонациональный народ
Российской Федерации, соединенные общей судьбой на своей земле, утверждая права
и свободы человека, гражданский мир и согласие, сохраняя исторически
сложившееся государственное единство, исходя из общепризнанных принципов
равноправия и самоопределения народов, чтя память предков, передавших нам
любовь и уважение к Отечеству, веру в добро и справедливость, возрождая
суверенную государственность России и утверждая незыблемость ее демократической
основы, стремясь обеспечить благополучие и процветание России, исходя из
ответственности за свою Родину перед нынешним и будущими поколениями, сознавая
себя частью мирового сообщества, принимаем КОНСТИТУЦИЮ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ .
Вступительная часть Конституции
Российской Федерации, предшествующая ее разделам, главам и статьям, обычно
называется преамбулой. В ее тексте этот термин не употреблен, она не
озаглавлена, как и преамбулы конституций ряда других государств (США, Японии,
Италии и др.). В некоторых государствах вступление или его главная часть
озаглавлены (Германия, Франция и др.). Преамбула любой конституции играет существенную
роль в конституционном праве. Особенно серьезное значение имеют ее структура,
юридическая сила и содержание.
Преамбула Конституции Российской
Федерации содержит три частично совпадающие группы элементов.
Во-первых, это указание на народ,
своей коллективной волей принимающий эту Конституцию («Мы… народ
Российской Федерации»), и на те его характерные свойства, которые находят
свое выражение в принимаемой им Конституции (он многонационален, соединен общей
судьбой на своей земле, проникнут чувством ответственности за свою Родину перед
нынешним и будущими поколениями).
Во-вторых, здесь названы
несколько исторических предпосылок и условий этого народного решения. Это
исторически сложившееся государственное единство, общепризнанные принципы
равноправия и самоопределения народов; почитание памяти предков, передавших нам
любовь и уважение к Отечеству, веру в добро и справедливость.
В-третьих, преамбула определяет
цели, для осуществления которых принимается новый Основной закон страны.
Конечно, эти цели содержатся в ряде уже названных характеристик народа и
исторических условий принятия новой Конституции, которые эта Конституция должна
сохранить и развить, способствуя их все более полной реализации. Но в
преамбуле, кроме того, сформулирован ряд целей, к осуществлению которых
стремится народ законодатель. Он принимает Конституцию, «утверждая права и
свободы человека, гражданский мир и согласие», «сохраняя исторически
сложившееся государственное единство», «возрождая суверенную государственность
России и утверждая незыблемость ее демократической основы», «стремясь
обеспечить благополучие и процветание России».
Характерно, что в последующих
частях текста Конституции о целях ее принятия прямо более не говорится. О ее
целях свидетельствует содержание конкретных конституционных предписаний,
направленных на осуществление целей, названных в преамбуле. Только в виде
исключения можно встретить в тексте Конституции прямое упоминание о целях
(защита основ конституционного строя и др.), ограничивающих права и свободы
человека и гражданина (ч. 3 ст. 55), или об антиконституционных целях и
действиях, для осуществления которых запрещается создание и деятельность
общественных объединений (см. комментарий к ст. 13).
Преамбула заканчивается
заявлением о принятии Конституции Российской Федерации без указаний на его
процедуру и ее этапы. Некоторые свойства преамбулы российской Конституции
проступают яснее при сравнении ее структуры со структурами преамбул конституций
других демократических правовых государств.
Некоторые из них имеют аналогичную
структуру. Преамбула Конституции США тоже определяет, кто устанавливает эту
Конституцию («Мы, народ США») и зачем это делается («в целях
образования более совершенного Союза, установления справедливости, обеспечения
внутреннего Спокойствия, способствования совместной обороне, содействия общему
Благосостоянию и обеспечению благ Свободы нам и нашему потомству»),
констатируя также без всяких подробностей сам факт создания основного закона
(«предписываем и учреждаем эту Конституцию для Соединенных Штатов
Америки»).
Преамбула Конституции Швейцарии
тоже имеет подобную структуру, но вместо народа называет создателем Конституции
«Швейцарскую Конфедерацию», определяет цели («желая укрепить
союз своих членов, поддержать и усилить единство, силу и честь швейцарской
нации»), после чего объявляет о принятии Конституции.
Преамбула Конституции Российской
Федерации отличается от преамбул некоторых других конституций, которые не
указывают на общие цели, для осуществления которых принимается данная
Конституция. Так, преамбула действующей Конституции Италии 1947 г. объявляет только, что временный глава государства промульгирует ее в соответствии с решением
одобрившего ее Учредительного Собрания. О прямо не названных целях принятия
новой Конституции в таких случаях свидетельствует только само содержание
Конституции. Но иногда в таких случаях приходится закреплять цели Конституции в
ее статьях. Так в Конституции Италии в ч. 2 ст. 3 сформулирована «задача
Республики» (устранять экономические и социальные препятствия, ограничивающие
свободу, равноправие граждан и т.д.), а ст. 44 (о земельных отношениях)
начинается словами: «В целях достижения рационального использования земли
и установления справедливых социальных отношений…»
Преамбула Конституции Российской
Федерации, назвав мотивы, которые определяют ее содержание, тем самым
подчеркивает, что она является органической частью текста Конституции: без нее
было бы труднее понимать их смысл и реализовать их должным образом. В
преамбулах конституций некоторых других государств тот факт, что преамбула есть
часть Конституции, выражается прямо. Французская Конституция 1958 г. начинается кратким введением о ее принятии (правительство предложило, народ одобрил,
президент промульгирует «Конституционный закон, содержание которого следует».)
Текст же этой Конституции начинается с преамбулы, которая так и озаглавлена.
Ясно, что она входит в содержание и текст Конституции. Та же мысль -признание
преамбулы частью Конституции — выражена в преамбулах конституций ряда стран в
словах о том, что народ принимает «эту Конституцию» (США),
«настоящую Конституцию» (Япония).
Конституция Российской Федерации
в этом смысле выгодно отличается от основных законов тех немногих стран, где
преамбула Конституции не считается частью последней. Преамбулы таких конституций
заканчиваются словами о промульгации Конституции, «текст которой
следует», т.е. следует за преамбулой (Франция), о принятии «следующей
Конституции» (Швейцария) и т.п. Но такие преамбулы, как и аналогичное по
содержанию, но предшествующее преамбуле краткое введение к Конституции
(Франция), не излагающие мотивы издания данной Конституции, не могут иметь то
большое юридическое значение, которое принадлежит преамбулам, имеющим более
богатое содержание и являющимся частями текста Конституции.
Юридическое значение преамбулы
Конституции Российской Федерации определяется двумя ее свойствами. С одной
стороны, она -только введение в Конституцию и не содержит нормативных
предписаний, сформулированных в соответствии с правилами законодательной
техники. Поэтому нередко при ссылках на Конституцию Российской Федерации и даже
при толковании тех или иных ее положений преамбулу не упоминают. Но, с другой
стороны, она составная часть единого официального текста Основного закона,
определяющая мотивы его принятия. Поэтому представляется очевидным, что
игнорировать ее нельзя. При толковании и реализации как Конституции Российской
Федерации в целом, так и ее разделов, глав, статей и отдельных положений
следует исходить из содержания преамбулы: ничто в тексте этой Конституции не
может пониматься как противоречащее мотивам, изложенным в преамбуле.
Кроме того, нельзя не учесть и
мировой опыт. Преамбулы многих демократических конституций содержат не только
общие соображения, полезные при толковании ее нормативных предписаний, но и
положения, являющиеся такими предписаниями или признаваемые и действующие в
качестве таковых. В Конституции Франции 1958 г., по ныне устаревающей традиции регулирующей исключительно вопросы государственного строя, преамбула подтверждает
приверженность французского народа «правам человека и принципам
национального суверенитета, как они были определены Декларацией 1789 года,
подтвержденной и дополненной преамбулой Конституции 1946 года»; преамбула
же Конституции 1946 г., подтверждая права и свободы человека и гражданина,
установленные названной Декларацией, дополнительно к ним провозглашала
«особо необходимые в наше время» многочисленные экономические,
политические и правовые принципы. При этом все эти принципы, права и свободы,
подтвержденные или установленные преамбулами двух последовательных конституций,
больше не упоминались в тексте Конституции. Они действуют как ее составная
часть. Преамбула Конституции ФРГ определяет перечень субъектов федерации, в
Конституции Российской Федерации содержащийся в ее главе третьей (ст. 65).
Обширная преамбула Конституции Японии провозглашает принципы мирного
международного сотрудничества, народовластия и т.д., во многих других
конституциях входящие в их непосредственно нормативный текст.
Можно сказать, что юридическое значение
преамбулы Конституции Российской Федерации занимает как бы среднее,
промежуточное место между двумя также возможными и принятыми в мировой практике
крайними вариантами: полным или почти полным отсутствием такого значения и
полной юридической силой наравне с другими частями текста Конституции.
Преамбула нашей Конституции дает юридически обязательные ориентиры, помогающие
пониманию, толкованию и реализации всего ее содержания в соответствии с
мотивами ее создания и ее подлинным смыслом. Содержание преамбулы Конституции
Российской Федерации характеризуется выраженными в ней идеями, которые должны
быть правильно поняты.
Когда в ней говорится «мы,
многонациональный народ», «мы… соединенные общей судьбой на своей
земле» и выражается стремление сохранить «исторически сложившееся
государственное единство» — речь идет о совокупности всех граждан, всех
этносов («наций») и всех народов субъектов Российской Федерации и
других этнических и территориальных общностей, выразивших в этой Конституции (а
также в заключении подтверждаемого в ней Федеративного договора, в участии в
выборах федеральных органов государственной власти и т.д.) свое добровольное
желание сохранить и развить положительные результаты исторического процесса,
приведшего к установлению глубоких, прочных и многообразных связей
политического, экономического, социального и культурного характера между всеми
названными частями Российского государства и общества. Совокупность этих
органических связей, основанных на взаимном доверии, уважении и равноправии
граждан и различных групп населения Российской Федерации, выражается и
закрепляется настоящей Конституцией, устанавливающей государственное единство
России.
Положение «исходя из
общепризнанных принципов равноправия и самоопределения народов» очень
важно. Общепризнанность этих принципов состоит в том, что их разделяет
теоретически почти все мировое сообщество и осуществляет на практике его
цивилизованное, демократическое и прогрессивное большинство. Эти два принципа
закреплены в Уставе ООН, а право народов на самоопределение — в международных
пактах о гражданских и политических правах (1966 г.) и об экономических, социальных и культурных правах (тоже 1966 г.). Оба эти пакта имеют решающее значение для данного права. Они содержат, в частности,
идентичный текст в первой статье каждого из них: «1. Все народы имеют
право на самоопределение. В силу этого права они свободно устанавливают свой
политический статус и свободно обеспечивают свое экономическое, социальное и
культурное развитие. 2. Все народы для достижения своих целей могут свободно
распоряжаться своими естественными богатствами и ресурсами без ущерба для
каких-либо обязательств, вытекающих из международного экономического
сотрудничества, основанного на принципе взаимной выгоды, и из международного
права. Ни один народ ни в коем случае не может быть лишен принадлежащих ему
средств существования». Этот текст вступил в силу еще для СССР в 1976 г., он действует и для Российской Федерации, и он никогда никем не был отменен и в силу ч. 4 ст.
15 Конституции Российской Федерации является частью российского права (см.
комментарий к ст. 15).
Тем не менее некоторые
комментаторы Конституции Российской Федерации игнорируют этот документ,
ссылаясь на иные документы, не являющиеся источниками международного или
внутреннего права (некоторые резолюции Генеральной Ассамблеи ООН и др.), а
также на Заключительный акт Совещания по безопасности в Европе, действующий с 1975 г. и гласящий: » Государства-участники будут уважать равноправие и право народов
распоряжаться своей судьбой, действуя постоянно в соответствии с целями и
принципами Устава ООН и соответствующими нормами международного права, включая
те, которые относятся к территориальной целостности государств.»
Исходя из принципа равноправия и
права народов распоряжаться своей судьбой, все народы всегда имеют право в
условиях полной свободы определять, когда и как они желают, свой внутренний и
внешний политический статус без вмешательства извне и осуществлять по своему
усмотрению свое политическое, экономическое, социальное и культурное развитие.
Государства-участники
подтверждают всеобщее значение уважения и эффективного осуществления
равноправия и права народов распоряжаться своей судьбой для развития
дружественных отношений между ними, как и между всеми государствами; они напоминают
также о важности исключения любой формы нарушения этого принципа».
Ясно, что упоминание о нормах
международного права, относящихся к территориальной целостности государств, не
отменяет ни равноправия, ни права народов на самоопределение. А ссылки на нормы
международного права, относящиеся к территориальной целостности государств, не
могут вести к нарушению принципа равноправия народов и их права распоряжаться
своей судьбой, ибо любая форма нарушения этого принципа должна быть исключена.
В связи с этим возникает вопрос о соотношении двух принципов: территориальной
целостности государств и права их народов на самоопределение, при котором
возникает новое государство, а территориальная целостность государства, на
территории которого самоопределяющийся народ проживает, оказывается нарушенной.
Представляется очевидным, что, если данный народ, проживающий на территории
определенного государства, желает самоопределиться, оставаясь в составе этого
государства и избирая для себя тот или иной вид автономии, проблема может и
должна решаться демократически, мирно на государственном уровне. Более упорные
и острые споры нередко вызывает соотношение этих двух принципов при попытках
самоопределения с отделением его территории от прежнего и образованием нового
государства.
Этому вполне соответствуют
положения Конституции Российской Федерации о том, что равноправные народы
России, имеющие право на самоопределение и желающие сохранить свою
соединенность общей судьбой и исторически сложившееся государственное единство,
осуществляют свое самоопределение в составе Российской Федерации (см.
комментарий к ч. 3 ст. 5). Для этого они избирают, сохраняют или изменяют форму
этого самоопределения (республика, автономная область и др.). Например, ряд
автономных областей (Адыгея, Алтай) стали республиками в составе Российской
Федерации, Ингушская Республика образовалась в результате отделения от прежней
Чечено-Ингушетии и т.д. При этом территориальная целостность России
сохраняется. Гораздо сложнее согласовать и соблюсти оба эти принципа при
постановке вопроса о самоопределении народа с отделением его территории от
прежнего и образованием нового государства. В этом случае, по-видимому,
является наиболее убедительным мнение, выраженное 24 октября 1970 г. Генеральной Ассамблеей ООН в ее декларации о принципах международного права, касающихся
дружественных отношений и сотрудничества между государствами, иногда толкуемой
вкривь и вкось. Но эта декларация, касающаяся только отношений между
государствами, а не их внутренних проблем, в разделе о равноправии и
самоопределении народов не санкционирует и не поощряет любые действия
государств, ведущие к нарушению территориальной целостности или политического
единства «тех государств, которые соблюдают в своих действиях принцип
равноправия и самоопределения народов… и вследствие этого имеют органы
власти, представляющие без различия расы, вероисповедания или цвета кожи всех
территориальной целостности не всех государств, а только тех из них, которые
соответствуют названным признакам. В данной рекомендации не содержится
отрицания права народов на самоопределение с нарушением действиях принцип
равноправия и самоопределения народов, имеют власти, не представляющие весь
народ и подвергающие дискриминации отдельные его этнотерриториальные части.
Именно в таких случаях и
возникают различные сепаратистские волеизъявлением самоопределяющегося народа
(чаще всего -референдумом), которое определяет, отделяется ли он с его
территорией (как Норвегия от Швеции в 1905 г., Словакия и Чехия из Чехословакии в 1992 г., Словения, Хорватия и др. от Югославии, Сингапур от Малайской
федерации в 1980 г. и опыт — кровавое подавление демократических
«сепаратистов» или восстановление территориальной целостности и
«конституционного порядка» путем убийства десятков тысяч мирных жителей,
разрушения целых городов и т.п.
Положение преамбулы «чтя
память предков, передавших нам любовь и уважение к Отечеству, веру в добро и
справедливость» указывает на две стороны в гражданских и нравственных
установках большинства россиян, помнящих о жизни, труде и борьбе своих предков,
об истории своей Родины, сохраняет связь поколений. В прямой форме здесь
говорится о том, что народ России наследует лучшие стороны их исторического
опыта -патриотизм, выражаемый в мирном труде и в ратном подвиге ради свободы
народов и процветания Отечества, в вере в добро и заботе о торжестве
справедливости. Вместе в тем призыв к развитию и укреплению лучших традиций
народа, как и закрепление соответствующих им правовых норм, косвенно выражает и
стремление преодолеть противоположные им худшие традиции и привычки части
общества, проявления зла и несправедливости. В следующих за преамбулой частях
Конституции Российской Федерации прямо говорится о противодействии стремлениям
к насильственным изменениям конституционного строя (ст. 13), разжиганию
социальной, расовой, национальной или религиозной розни (ст. 13, 19 и др.),
попыткам устанавливать государственную или обязательную религию (ст. 14),
нарушениям Конституции и основанных на ней законов (ст. 15 и др.), прав и
свобод граждан (ст. 2, 17-63, ч. 1, п. «е», ст. 114, ст. 118, ч. 4,
ст. 125, ст. 126 и др.), преступности (ст. 47-50, ч. 1, п. «е», ст.
114, ч. 2, ст. 118) и т.д. (см. комментарии к названным статьям).
Слова преамбулы «возрождая
суверенную государственность России и утверждая незыблемость ее демократической
основы» выражают стремление не только полностью восстановить независимость
России в современных, цивилизованных формах. Речь идет также о намерении
покончить с положением, в котором Россия была лишена основных черт
демократической суверенной государственности. Узурпация власти бюрократическим
централизованным аппаратом КПСС и его номенклатурой, поддержание имперского
единства СССР за счет сил и ресурсов России ставили ее в неравное, экономически
и социально невыгодное положение с другими республиками СССР. Суверенитет
России, как и других союзных республик, был вопреки Договору об образовании
СССР 1922 г. и Конституции 1924 г. вскоре резко ограничен передачей ряда
отраслей союзно-республиканского подчинения (промышленность) в исключительно
союзное ведение, а отраслей исключительно республиканского ведения
(просвещение, культура, сельское хозяйство) — в союзно-республиканское
подчинение и т.д. В то же время многим могло казаться привилегиями России
пропагандистское отождествление СССР с Россией (продолжаемое ныне русскими
«националпатриотами»), вытеснение русским языком языков других
народов, обострение борьбы против «местного буржуазного
национализма», сталинская лживая лесть русскому народу как
«руководящему народу» СССР, «московское» происхождение
решений о коллективизации, репрессиях, депортациях целых народов, а затем — о
неполных, непоследовательных реабилитациях и т.п.
Двоякое впечатление производило
отсутствие у России в отличие от других союзных республик некоторых органов
власти (российской компартии с ее ЦК, Академии наук, КГБ, МВД, ряда
хозяйственных ведомств), функции которых в России выполняли непосредственно
соответствующие органы Союза ССР. С одной стороны, это воспринималось как явное
нарушение конституционного равноправия союзных республик к ущербу для РСФСР.
Но, с другой, иным республикам это могло представляться как привилегия для
России — не только географическая близость, но и организационное единство
важных органов союзной и российской власти.
Слова преамбулы об утверждении
незыблемости демократической основы российской государственности означают
намерение установить в России демократический строй и последовательно провести
этот принцип через все содержание Конституции.
Отмеченное в преамбуле стремление
«обеспечить благополучие и процветание России» означает, что
Конституция должна благоприятствовать достижению высокого и растущего уровня
удовлетворения материальных и духовных потребностей людей, повышению их
культурного уровня, обеспечению мирного развития всего общества.
В словах «исходя из
ответственности за свою Родину перед нынешним и будущими поколениями»
выражена решимость народа осуществить провозглашенные в преамбуле и
закрепляемые в Конституции высокие цели. Разумеется, речь об ответственности не
в правовом, а в моральном смысле. Народ, не осуществивший ради нынешнего и
грядущих поколений провозглашенные им благородные цели, может нести такую
ответственность в форме сожаления о допущенных ошибках и их исправления, даже в
форме покаяния, если они очень тяжелы, в форме осуждения прежних поколений
будущими и т.п. Избежать этого можно лишь путем распространения лучших черт и
традиций прошлого, путем упорного труда, перестраивающего всю жизнь и
деятельность народа в соответствии с задачами и целями, закрепленными в
преамбуле и во всем тексте Конституции Российской Федерации.
Положение «сознавая себя
частью мирового сообщества» означает принадлежность России к мировой семье
народов, готовность сохранять и повышать достигнутый уровень международного сотрудничества.
Из этого вытекает необходимость участвовать в обеспечении всеобщего
справедливого мира, совершенствовать свое внутреннее положение в соответствии с
выработанным опытом десятков цивилизованных народов и закрепленными в
общепризнанных нормах международного права стандартами прав человека и
гражданина, обязанностей государства, взаимопомощи в различных сферах жизни.
.
