ТЕКСТЫ КНИГ ПРИНАДЛЕЖАТ ИХ АВТОРАМ И РАЗМЕЩЕНЫ ДЛЯ ОЗНАКОМЛЕНИЯ
МАГИЧЕСКАЯ ПРАКТИКА ЛАМАИСТОВ
.
МАГИЧЕСКАЯ ПРАКТИКА ЛАМАИСТОВ
Так как и этот минимум не всем легко давался, в ламаизме
всегда уделялось большое внимание иным, более простым и быстрым методам
достижения цели, т. е. той самой мистике и магии, которая в Тибете расцвела
пышным цветом еще со времен Падмы Самбхавы и уходила корнями в тантризм.
Уже в буддизме Махаяны вошла в обиход практика многократного
произнесения имени того или иного из будд, в частности будды Амитабы:
многотысячеразовое произнесение служило у амидистов чем-то вроде магического
заклинания, приближавшего верующего к желанной цели, к возрождению в Западном
рае, в желанной Чистой земле Амитабы. Примерно то же, но в еще большей степени
стало нормой в ламаизме. Магия слова здесь тесно сплелась с магией ритуального
действия, с изобразительной символикой мандалы либо писаного текста.
Так, именно у ламаистов широкое распространение приобрели
так называемые молитвенные барабаны — цилиндрические емкости, вращавшиеся
вокруг неподвижной оси. Барабаны заполнялись многими сотнями и тысячами бумажек
с записанными на них заклинаниями, молитвами, священными текстами сутр. За
недорогую плату, а то и вовсе бесплатно можно дернуть за веревку, и цилиндр
начинает вращаться, причем каждый его оборот приравнивается к разовому зачтению
всех тех священных текстов, которые вложены в барабан. Кроме барабанов ламаисты
использовали различные мандалы, магическая символика которых была не только
необходимым графическим пояснением сложной буддийской космологии с ее небесами,
раем и адом, многочисленными ниданами-звеньями перерождений и т. п., но и
сакральным амулетом-талисманом, также в конечном счете способствовавшим
быстрому^ легкому достижению цели.
К этой же цели вело и постоянное повторение — а по возможности
и начертание — знаменитой молитвы-заклинания тибетцев «Ом мани падме хум!»,
ставшей своего рода символом веры в ламаизме. Существует немало версий,
поясняющих смысл и ритуальное значение этой фразы. О знаке «Ом» уже говорилось
в главе об упанишадах: это волшебное слово всех индийских религий. Анализируя
формулу в целом, этнограф Н. Л. Жуковская обратила особое внимание на
сакрально-символический ее подтекст, на скрытый смысл терминов «мани» и
«падме», выступающих в качестве символов мужского и женского начал. Согласно
этой довольно обоснованной версии, смысл упомянутой молитвы-мантры заключается
в словесной имитации тех восходящих к раннему тантризму магико-сексуальных
акций, которые призваны были резко увеличить энергетический потенциал верующего
и тем приблизить его к желанной цели.
Большое значение приобрела в ламаизме и магия цифр, чисел.
Четки обычно были составлены из 108 зерен-звеньев (в крайнем случае, из числа,
кратного 108). Магия этого числа, как полагают исследователи, связана с
магическим треугольником, столбцом из одной единицы, двух двоек и трех троек,
перемножение цифр которого, как в этом легко убедиться, равно 108. Магия чисел
была известна и древней Индии, но именно в ламаизме она заметно вышла на
передний план; причем это в определенной степени было связано с проникновением
и развитием в средневековом Тибете идей Калачакры с ее 60-летним звериным
циклом в качестве основы летосчисления. Как известно, идеи Калачакры тесно
связаны с представлением о легендарной стране Шамбале, в которой хранятся
высшие магические тайны тантризма и буддизма. Овладение этими тайнами как раз и
является страстным желанием ламаиста, в силу чего Шамбала воспринимается в
Тибете как мир грядущего будды Майтрейи, как отправной пункт эсхатологических
пророчеств.
.
