ТЕКСТЫ КНИГ ПРИНАДЛЕЖАТ ИХ АВТОРАМ И РАЗМЕЩЕНЫ ДЛЯ ОЗНАКОМЛЕНИЯ
ГЛАВА 24 ЦИВИЛИЗАЦИИ ВОСТОКА РЕЛИГИОЗНО-КУЛЬТУРНЫЕ ТРАДИЦИИ И
СОВРЕМЕННОСТЬ
.
ГЛАВА 24 ЦИВИЛИЗАЦИИ ВОСТОКА РЕЛИГИОЗНО-КУЛЬТУРНЫЕ ТРАДИЦИИ
И СОВРЕМЕННОСТЬ
На протяжении тысячелетий религия, санкционированная ею
традиция и складывавшаяся на этой основе культура не только формировали
групповой опыт поколений и стабильную систему общепризнанных нормативных
ценностей, но также являли собой фундамент духовного развития общества,
квинтэссенцию цивилизации. Закономерность такого рода универсальна: она
касается и раннерелигиозного комплекса с находившимися под его воздействием
первобытными коллективами, и ранних религиозных систем, автономно или
полуавтономно формировавшихся в тех или иных странах мира, и великих мировых
религий и приравниваемых к ним идеологических доктрин типа конфуцианства.
Далеко не случайно, как о том уже упоминалось, специалисты обычно рассматривают
те или иные цивилизации именно сквозь призму соответствующих религий, которые
во многом задавали тон, а то и определяли конкретный облик того или иного
общества, его идейные и институциональные основы.
Разумеется, речь не идет о том, что религия всегда и везде
была первоосновой развития общества. Но религия способствовала созданию того
или иного общества, той или иной цивилизации. И лучше всего это видно при
сопоставлении Востока и Запада, а точнее — западноевропейского античного и
неевропейского (условно его иногда называют «азиатским») путей развития.
Принципиальная разница между тем и другим с момента так называемой архаической
революции в античной Греции (VIII-VI вв. до н. э.) сводится к тому, что только
в античной Греции прежде слабо развитые и во многом ограниченные
частнособственнические отношения стали господствующими и
структурообразующими. Следствием такого рода социальной мутации — единственной
и неповторимой — было возникновение тех политических форм (полис, демократия,
республика), правовых гарантий (частное право, неприкосновенность и правовая
защита частной собственности, права гражданина и т. п.) и особенностей
социального статуса (вычленение индивида из группы, воспевание сильных чувств
мятежной личности, достоинство свободного человека и др.), которые стали
служить надежной защитой для дальнейшего развития и процветания
частнособственнических отношений и которые в их совокупности обычно именуют
гражданским обществом. Вне античной Европы, в том числе и в цивилизациях
Востока, подобного гражданского общества не существовало, как никогда не было
там и безраздельного господства частной собственности. Альтернативой этому на
Востоке были всесилие государства и невычлененность индивида из коллектива, что
вызвало к жизни совершенно иные политические, правовые и социальные нормы. На
страже этих норм и связанной с их незыблемостью системы, на страже
консервативной стабильности общества как раз и стояли веками выработанные идеи
и соответствовавшие им институты, опиравшиеся на традицию и, в конечном счете,
освящавшиеся религией.
Механизм в этом смысле был одинаковым и в Европе, и на
Востоке: религия освящала незыблемость сложившейся нормы. Но впечатляюще
разными были сами нормы. Поэтому-то так не похожи на антично-христианскую
европейскую цивилизацию с ее ведшим к капитализму динамичным
частнособственническим путем развития остальные мировые цивилизации, прежде
всего восточные, будь то арабо-исламская, индуистско-буддийская или
китайско-конфуцианская. При всем их несходстве между собой все они вместе
взятые разительно отличаются от европейской. И если в фундаменте различий лежат
разные социально-экономические хозяйственные структуры, то внешне как по форме,
так и по существу эта разница предстает в виде очень неодинаковых
религиозно-культурных традиций и социально-политических институтов. Традиции и
институты во всех неевропейских цивилизациях были целенаправлены на то, чтобы
не допустить таких новшеств, которые могли бы подорвать силу централизованной
власти и свято хранимую устойчивость веками складывавшихся социальных
отношений. А за институтами и традициями, за всей системой господствующих норм
и духовных ценностей стояла религия с ее высшими беспрекословным ultima ratio.
Конечно, охранительная социально-политическая функция была
свойственна практически всем религиям, в том числе и христианству. Но если в
частнособственнической и свободомыслящей Европе религия, при всей характерной
для нее силе инерции и даже воинственности («святая» инквизиция»), не могла
заметно помешать динамике поступательного развития, а с момента генезиса
капитализма в определенной степени — в форме протестантизма — даже
содействовала ей, то на Востоке было иначе. Здесь сама структура формировала
генеральную установку-ориентацию на консервативную стабильность. И хотя в разных
восточных цивилизациях такого рода установка реализовывалась различным образом,
суть ее везде была одинакова. Пожалуй, лучше других ее выразил знаменитый
министр-реформатор древнекитайского царства Цинь легист Шан Ян — тот самый, кто
заложил основы двухтысячелетней китайской империи: «Слабый народ -сильное
государство». Смысл этого афоризма в том, что нарочито ослабленный народ
(включая тех, кто претендовал на авторитет и влияние в обществе, т. е.
аристократов и усиливавшихся частных собственников) — лучшая гарантия силы и
стабильности существующего строя. А формы ослабления могли быть разными:
например, в Индии с этим делом успешно справлялась система общин и каст,
выступавшая в качестве альтернативы достаточно слабой государственной власти.
Итак, установка-ориентация всех трех’великих цивилизаций
Востока принципиально отличалась от европейской с ее ставкой на удачливого и
сильного индивида, на общество как сумму независимых граждан (даже если при
этом существуют рабы и зависимые) тем, что не общество своевольных
граждан-индивидов должно навязывать свою волю существующей системе, а,
наоборот, система должна безусловно господствовать над людьми. Что же касается
религии, религиозной традиции и формируемых стереотипов культуры, поведения,
речи, взаимоотношений и т. п., то они в рамках каждой из цивилизаций были
призваны конкретизировать заданную установку и соответствующим образом
ориентировать общество, используя для этого веками складывавшиеся либо
навязанные извне общепризнанные в данном регионе Ценности, культы, обряды,
мифы, нормы быта и многое другое, вплоть до исторически сложившихся форм
восприятия, характера ментальной культуры. Именно этой конкретикой цивилизации
Востока отличались одна от другой, причем весьма заметно. Обратим внимание на
характерные черты и признаки каждой из них и попробуем их сопоставить.
.
