ТЕКСТЫ КНИГ ПРИНАДЛЕЖАТ ИХ АВТОРАМ И РАЗМЕЩЕНЫ ДЛЯ ОЗНАКОМЛЕНИЯ
Я
.
Я
ЯМВЛИХ (ок. 280 — ок. 330) — ученик Порфирия, сириец. Его
интересовали практически-культовые вопросы философии — пророчество,
чудотворство, внутреннее экстатическое восхождение в сверхъестественный мир.
ЯСПЕРС Карл (1883—1969) — немецкий философ, психолог и
психиатр, один из основателей экзистенциализма. Ясперс решительно отмежевался
от рационалистической традиции в философии, заложенной Р. Декартом, И. Кантом
и Г.В.Ф. Гегелем, отрицал возможность развития философии как науки. Настоящая
философия, по Ясперсу, — это прежде всего сам процесс философствования. Таким
образом, он делает акцент на принципиальной незавершенности и тем самым на
открытости процесса философского размышления, в котором вопросы преобладают
над ответами: истинное философствование как раз и состоит в поисках. Ясперс
полагал, что философию нельзя ограничить, как науку, строгими рамками
определенного предмета и метода. История философии в отличие от истории науки —
это не процесс приращения знаний, поскольку каждое крупное философское учение,
подобно произведению искусства, уникально.
Философствование, по Ясперсу, предполагает тройственное членение,
что соответствует такому же членению бытия. Первый уровень членения бытия —
предметное бытие («бытие-в-мире»), или «существование». Это внешний уровень.
Перед его лицом философствование достигает лишь «ориентации-в-мире», по
существу это и есть экзистенция; она составляет бытийное ядро личности. Второй
уровень членения бытия — это озарение, прояснение экзистенции, осознание души.
И наконец, третий уровень — чтение шифров трансценденции — являет собой глубинную
задачу философствования, восходящую к осознанию Бога. Итогом философствования
выступает философская вера, и если религиозная вера основана на откровении, то
философская является результатом размышления.
Философская вера потому и вера, что трансцендентное не может
быть доказано рациональными доводами, но она потому и философская, что все же
предполагает именно какое-то знание о трансцендентном, которое косвенно
подтверждается хотя бы отрицательными аргументами.
Ясперс различает два вида мышления: философское, которое
устремлено «за явления» и может рассчитывать лишь на «удовлетворенность», и
рациональное (научное) мышление, устремленное на сами явления и вырабатывающее
знания.
Экзистенция ограничена, поскольку существует лишь в соотнесении
с другой экзистенцией или трансценденцией. Соотнесенность экзистенции с другой
экзистенцией осуществляется в акте коммуникации, а соотнесенность ее с
трансценденцией — в акте веры. Коммуникация — это универсальное условие
человеческого бытия, центральное понятие не только этики и аксиологии, но и
гносеологии и вообще всего миропонимания Ясперса, она возводится им в ранг
критерия философской истины и отождествляется с разумом. Этим подчеркивается
социальная сущность человека. Социальное, интеллектуальное и моральное зло
есть, по Ясперсу, прежде всего глухота к «окликанию» со стороны чужой
экзистенции, неспособность к дискуссии, принимающая облик противоразумного
фанатизма, но также и поверхностного, обезличенного массового общения,
безнадежно отравленного ядом демагогии.
Второй предел, на который наталкивается и благодаря которому
приходит к себе экзистенция, — это трансценденция. Она выступает как абсолютный
предел («абсолютно-объемлющее») всякого бытия и мышления: если «бытие-в-мире»
есть «Все», а экзистенция противостоит «Всему» на правах «Единственного», то
трансценденция бытийствует во «Всем» и в «Единственном» как их объемлющее «Единое».
Перед лицом трансценденции мышление принимает облик метафизики. Но мыслить
трансценденцию можно лишь весьма неадекватным образом, «вмысливая» ее в
предметное. По Ясперсу, религия, чтобы остаться правдивой, нуждается в
«совестливости философии», а философия, чтобы остаться наполненной, нуждается
в субстанции религии.
Ясперс придерживается принципа историзма, который приобрел
у него аксиологический характер: для всемирной истории постулируются
универсальный смысл и смысловая связь времен. Ясперс верит в возможность
общечеловеческой коммуникации в пространстве и во времени поверх всех
культурных барьеров. Историзм он видит в ощущении философской традиции как
братства мыслителей всех времен. Пока человек философствует, он ощущает свою
связь с сокровенно-открытой цепью свободно ищущих людей. Наличие этой связи
времен гарантируется особым «осевым временем», выявившим универсальный смысл
истории. Чтобы спасти человеческую сущность, находящуюся в XX в. на грани
гибели, мы должны обновлять свою связь с «осевым временем» и возвращаться к его
изначальности, подыскивая новые средства для неизменно утрачиваемой и вновь
обретаемой истины.
.
