ТЕКСТЫ КНИГ ПРИНАДЛЕЖАТ ИХ АВТОРАМ И РАЗМЕЩЕНЫ ДЛЯ ОЗНАКОМЛЕНИЯ
§ 3. Подмена имени и предмета
.
§ 3. Подмена имени и предмета
Особым направлением манипуляция является прямая подмена или
имени и понятия, которым определяется предмет общественного противоречия, или
незаметная подмена предмета — как фокусник меняет взятые у зрителя часы на
мышь. Рассмотрим знакомые примеры.
Ложное имя. Простой, но необходимый прием манипуляции
сознанием — сокрытие истинного имени социальных групп, явлений или общественных
течений. Слово обладает магической силой, и дать ложное имя — так же важно в
манипуляции сознанием, как на войне дать диверсанту хорошие документы и
обрядить в форму противника. В последнее десятилетие хаос в общественном
сознании создавался специально, и «ложное имя» было использовано очень широко.
Можно ли представить себе либерально-демократическую партию, газета которой
называлась бы «Сокол Жириновского»? Но верх абсурда, конечно — таджикские
«демоисламисты».
Ложное имя может быть защитным (демократ, либерал), а может
быть порочащим (фашист, экстремист). Часто в качестве благозвучного псевдонима
используются иностранные словечки. Одно дело — наемный убийца, совсем другое —
киллер. Это уже что-то вроде респектабельной профессии. А Леня Голубков в
рекламе «МММ» не халявщик, а партнер! Вот еще изобретение — брать ложное имя
вообще из другой плоскости. Мама русская, а папа юрист.
Типично ложным именем были названы созданные в 1989-1990 гг.
особые организации, начавшие разрушение финансовой системы и потребительского
рынка. Они были названы «кооперативами». Слово успокаивало советских людей, но
на самом деле это были типичные частные предприятия, в основном на теневом
капитале или на украденных администрацией государственных средствах. Эти
предприятия не были основаны на кооперативной собственности, собранной из паев
участвующих в кооперации людей. Обследования показали: «более 90% существующих
кооперативов — беспаевые. Когда работники увольняются, то практически никто не
требует своего пая. Более того, они и не вспоминают о нем».
Как ни странно, даже самая примитивная подмена имени
успокаивает людей. Вот, летом помогал мне один парень в постройке дома. Работает
на предприятии, приходил по вечерам. Спрашиваю его, что за предприятие —
частное? «Нет, что вы, — отвечает. — У нас товарищество. Только жаль, с
ограниченной ответственностью. Поэтому, говорят, зарплату платить никогда не
будут. Но если будем хорошо работать, всем пообещали новые «Жигули» купить».
Спрашиваю: когда же? «Точно не сказали, говорят, как дела поправятся». Видно,
большой изощренности для манипуляции с этим рабочим классом и не требуется.
Товарищество — и ладно! За товарищей надо потрудиться, зарплату спрашивать даже
неудобно.
Это — «товарищи» в маленьком городке. В Москве — поднимай
выше. Реформаторы гордо называют себя «западники», но и эта кличка — ложная.
Никакой духовной связи с Тургеневым и Салтыковым-Щедриным или Вл.Соловьевым у
них нет. Генетически, как культурное явление, они прямо связаны с троцкизмом
как стержнем оппозиции «почвенному большевизму». Главный их общий признак —
евроцентризм, отрицание самой российской цивилизации. Троцкий выступал под
знаменем мировой пролетарской революции, для которой крестьянская Россия была
бы лишь дровами глобального костра. Сегодня его внучата выступают под знаменем
неолиберализма — крайней, фанатичной буржуазной идеологии. И для них Россия —
сырьевая площадка Запада, а русские, мешающие ее расчистке — пеньки, которые
надо выкорчевать. Это пострашнее Троцкого, ибо дрова — все-таки некоторая
ценность, и их зря не уничтожают. Но разница с точки зрения судьбы России
несущественна.
Но назвать Гайдара западником — мягкая ложь. Более жесткий
обман в самом имени был заложен в концепции приватизации. Приватизация —
элемент целостного процесса изменения отношений собственности, а именно,
наделение каких-то лиц правом частной собственности. Но государственные
предприятия находятся в общественной собственности — они национализированы.
Государство выступает лишь как распорядитель, управляющий этой собственностью,
но вовсе не полноправный собственник. Чтобы иметь возможность ее
приватизировать, необходимо сначала осуществить денационализацию.
Это — первый и важнейший этап, и он означает изъятие
собственности у ее владельца (нации). А это, совершенно очевидно, никак не
сводится к экономическим отношениям (так же, как грабеж не означает для жертвы
просто утраты некоторой части собственности). Однако и в законах о приватизации,
и в прессе проблема изъятия собственности абсолютно замалчивалась. Слово «денационализация»
не встречается ни разу ни в одном документе, оно стало табу и было заменено
ложным именем, неологизмом «разгосударствление». Нет никакого сомнения в том,
что именно изъятие собственности, т.е. экспроприация, чревато острыми
социальными конфликтами — даже если экономическая компенсация собственнику
вполне справедлива.
Это — отдельные примеры. В целом же вот уже более десяти лет
на сознание граждан России льется целый поток ложных имен. Ниже мы разберем
одно из них, которое принято и левой оппозицией и приобрело поэтому большую
силу в манипуляции сознанием. Это — обозначение ельцинского режима словом
«либерализм».
Подмена предмета. Как правило, манипуляторы сознанием не
допускают открытого диалога с реальным оппонентом — при таком споре манипуляция
в принципе невозможна, она легко разоблачается. Но часто совсем избежать
гласного «спора» нельзя, это тоже бросается в глаза, и люди начинают задумываться.
Тогда используют «подсадных» оппонентов — или таких, которыми заведомо можно
манипулировать. И с ними ведется диалог-спектакль. В нем важно произвести
подмену предмета спора, что сразу лишает истинного смысла все аргументы и
выводы. Те, кто наблюдает за спором, теряют нить, и им навязывается нужное
манипуляторам умозаключение.
К депутату Госдумы, академику ВАСХНИЛ В.С.Шевелухе
обратились с вопросом об риске голода, который угрожал нам в 1999 г., а он отвечает: «Что касается хлеба, то его на нынешнюю зиму нам хватит… Хватит зерна и на
весеннюю посевную», — и корреспондент отстал, вот что странно. Спрашивал ведь
он о голоде, а не о хлебе. Что значит «нам» хватит? Кому это «нам»? У нас что,
хлеб выдают по карточкам, как при Сталине? Этак можно сказать, что у нас и
денег в стране хватит. И что значит «хватит на зиму и на посевную»? А с мая по
октябрь что жевать? Голод же всегда бывает именно летом, когда не дотягивают до
урожая. Маленькое рассуждение депутата — и нестыковка всех частей.
Возьмем довольно мягкий, но важный спор. Уже десять лет как
в сознание нагнетается миф, будто Ленин опирался на «чернь», на отсталое
мышление. Редкий демократический политик или журналист не помянул Ленина,
который, якобы, заявил, что «кухарка может и должна управлять государством».
Возникла даже привычная метафора «ленинской кухарки».
При этом не обошлось без примитивного обмана (чему
способствовало вопиющее невежество политиков). В действительности В.И.Ленин
писал в известной работе «Удержат ли большевики государственную власть» (т. 34,
с. 315): «Мы не утописты. Мы знаем, что любой чернорабочий и любая кухарка не
способны сейчас же вступить в управление государством. В этом мы согласны и с
кадетами, и с Брешковской, и с Церетели».
Таким образом, Ленин говорит совершенно противоположное
тому, что ему приписывала буквально вся демократическая пресса — при
поддакивании почти всей интеллигенции. Более того, он специально заостряет
проблему, чтобы показать, насколько примитивно мышление демократов
«февральского» помета. Для него кажется очевидным, что любая кухарка не
способна [находясь в состоянии кухарки] управлять государством (верить в это
было бы утопией). Нет речи и о том, что она должна управлять государством.
Стоило бы читателю задуматься: как же назвать поведение
множества респектабельных демократических политиков и журналистов, которые
продолжали вбивать людям в голову миф о «ленинской кухарке» — несмотря на то,
что им неоднократно пытались указать на их ошибку? И лично, и через печать.
Тогда, в 1988-1990 гг., мы еще понять не могли: как же так можно? Ты ему тычешь
под нос книгу с точным текстом, а он моргает и через полчаса снова про Ленина и
кухарку.
Но все же разберем проблему по сути — кто может и должен
управлять государством. Уже забывшие о социальных антагонизмах люди доверились
эффектной демагогии демократов, и в Советы всех уровней в 1989 г. были избраны почти исключительно интеллигенты. Люди поверили, что «государством должен
управлять ученый». Для доказательства проблема была перенесена в социальную
плоскость и связана с уже опороченным именем Ленина. На деле же проблема
философская и касается самой сущности власти, поставлена она была задолго до
Ленина — философом IV века до нашей эры Платоном, который и сформулировал
принципы «грамматократии», то есть власти образованных людей, ученых.
Дилемма «кухарка — ученый» формулирует проблему соответствия
функций власти и типов мышления. «Кухарка» символизирует обыденное мышление, а
«ученый» — специфическое научное рациональное мышление. Создание в
общественном сознании образа глупой неграмотной женщины в грязном переднике
как альтернативы элегантному и умному депутату-ученому — элементарный подлог,
о нем даже не стоит много говорить.
А проблема в том, что принимать политические решения должен
человек, обладающий именно обыденным сознанием, а не ученый. Обыденное сознание
целостно, оно воспринимает реальность со всеми ее неформализуемыми и
неизмерямыми сторонами, в том числе неприятными. Ученый же моделирует
реальность, отвлекается от факторов, второстепенных с точки зрения процесса
познания, но важных с точки зрения решения проблем. В процессе такого
моделирования он часто «забывает про овраги» — отщепляет от создаваемой в
воображении модели неприятные стороны реальности (впадает в аутизм, о котором
говорилось в главе 8).
Весь пафос «кухарки» — прокормить семью с имеющимися
средствами, обеспечить воспроизводство жизни. «Ученый» же нацелен на познание,
на эксперимент. Тот объект, который находится в его власти, сам по себе не
представляет для него самостоятельной ценности, а есть лишь носитель информации
о целом классе подобных объектов. И ученый ради эксперимента не останавливается
перед тем, чтобы вскрыть и сломать объект. Это свойство в ученом доведено до
такой степени, что совершенно нормальным в науке явлением была постановка
эксперимента на себе самом! Даже личность самого ученого в его глазах не
представляет существенной ценности по сравнению с той информацией, которая
может быть получена при ее разрушении.
Наконец, вся деятельность «кухарки» сопряжена с любовью,
она вся пронизана нравственными ценностями. «Ученый» же по определению должен
быть беспристрастным и объективным, его решения свободны от моральных
ценностей. Потому-то в западной социальной философии общепринято, что ученый по
своему типу мышления не должен быть политиком, его роль — быть экспертом. Все
это — банальные, прекрасно известные философам вещи. Архитекторы перестройки
совершенно сознательно их скрыли. В целом, эта акция по манипуляции сознанием
удалась.
Ложные метафоры. Выработка метафор — главная работа
идеологов. Поэтическая метафора, создающая в воображении красочный образ,
оказывает на сознание чудодейственный эффект, надолго отшибая здравый смысл.
Чем парадоксальнее метафора (то есть чем она дальше отстоит от реальности), тем
она лучше действует. Мы говорили о том, какой разгром был учинен словам,
понятиям и способу их связывания в разумные умозаключения (логике). Но тот же
ураган прошел и по вспомогательным средствам, заменяющим в рассуждениях строгие
понятия — метафорам и аллегориям. Здесь тоже откат от здравого смысла был
феноменален. Переубедить людей, в головы которых вбита простая и
привлекательная ложная метафора, очень трудно. Достигнуть чего-нибудь логикой
невозможно, а запустить ложную контрметафору — совесть не позволяет.
Вспомним, как сторонники радикального перехода к капитализму
взывали: «Нельзя перепрыгнуть пропасть в два прыжка!». При этом все были
уверены, и никто не скрывал, что в один прыжок эту пропасть перепрыгнуть не
удастся. Но предложения «консерваторов» (в том числе западных) не прыгать
вообще, а обойти или построить мост — отвергались с возмущением. Людей звали
просто прыгнуть в пропасть. Поскольку все указания специалистов на
постоянные искажения такого рода были реформаторами проигнорированы, речь идет
о сознательных подлогах.
Вспомним другую метафору рыночников: «нельзя быть немножко
беременной». Мол, надо полностью разрушить плановую систему и перейти к стихии
рынка. Это совершенно ложная метафора. Ведь никакого подобия между
беременностью и экономикой нет. Более того, реальная экономика и не признает
«или — или», она, если хотите, именно «немножко беременна» многими
хозяйственными укладами.
Одна из разновидностей ложных метафор — знакомые афоризмы,
выражающие какую-то обыденную мудрость, приложенные к явлению совершенно иного
рода. Вот, летом 1998 г. новый премьер-министр Кириенко свел суть его
«антикризисной программы» к афоризму: надо жить по средствам. Значит, мол, надо
убавить расходы на науку, образование, медицину и т.д. К кому он обращается с
этими словами — к Гусинскому? Нет, Гусинский не ходит в районную поликлинику, а
внуки его учатся в частном колледже или за границей. Кириенко обращается к
трудящимся: зажрались вы, господа, живете не по средствам, государство больше
не может обеспечивать вам врача, учителя, дешевое электричество.
Тут ложь простая, на поверхности. Ведь у нас отобрали наши
средства к жизни — а теперь требуют, чтобы мы прожили на жалкие остатки. И
представляют издевательство грабителя за мудрость, а мы должны кивать и соглашаться.
Чудес не бывает, и если Березовский получил от Чубайса доходный Омский
нефтеперерабатывающий завод за одну сотую его стоимости, то 99 сотых взялись не
из воздуха — их вынули из наших карманов. Вернее, из государственного
финансирования врача и учителя, которые обеспечивали достойную жизнь меня и
моих детей. Это азбука. В ней — одна из сторон реформы, один из маяков ее
курса. Второй слой подлога, который таится в афоризме Кириенко, мы рассмотрим
ниже — он не так очевиден.
.
