ТЕКСТЫ КНИГ ПРИНАДЛЕЖАТ ИХ АВТОРАМ И РАЗМЕЩЕНЫ ДЛЯ ОЗНАКОМЛЕНИЯ
9. От науки – к утопическому проектированию
.
9. От науки – к утопическому проектированию
Подобно многим другим социальным мыслителям XIX в. Конт любил
пророчествовать, и эта любовь естественным образом вытекала из фаталистской
интерпретации социальных законов. Сегодня одни его предсказания выглядят
наивными и смешными, другие – основательными и провидческими. Не подтвердилась
основополагающая вера Конта в то, что разработанная им вплоть до ритуальных
деталей Религия Человечества станет религией человечества. Социальный режим,
который он одновременно предсказывает и предлагает – социократия, – основан на
строгой иерархии, субординации, точном исполнении предписанных функций.
Подобные общества, небольшие по размеру (будущие государства по размерам не
должны превосходить Швейцарию или Бельгию) и подчиненные единой церкви или
Великому Существу (человечеству), представляют собой нечто среднее между
фаланстером Фурье и монастырем.
Не подтвердились такие предсказания Конта, как союз
пролетариата и женщин, с одной стороны, и позитивизма – с другой; исчезновение
средних классов; семейно-домашняя роль женщины и т. д.
Вместе с тем проблема единства человечества, которую так
энергично выражал Конт, и сегодня, в эпоху политических, межнациональных и
межконфессиональных распрей, остается в высшей степени актуальной. И хотя до
общечеловеческого единства далеко, деятельность многочисленных всемирных и
международных организаций свидетельствует о том, что мировое сообщество – не
фикция. Конт был убежденным и активным сторонником мира, и межнационального, и
межклассового. Наряду с Бернарденом де Сен-Пьером он первым отстаивал идею
“европейского дома”; наряду с Сен-Симоном он был одним из провозвестников
наступления эры индустриализма; он предсказывал процесс деколонизации и т. д.
Пророчества у Конта незаметно перерастали в утопическое
проектирование, и сам он, осознавая его в качестве такового, применял слово
“утопия” к своим проектам [8, 275]. С предложениями об их осуществлении он
обращается по самым различным и порой неожиданным адресам: и к пролетариату3, и
к царю Николаю I, и к великому визирю Османской империи, стороннику европейской
цивилизации Решид-паше, и к руководителям Ордена иезуитов. По-видимому, Конт
считал утопии не только необходимыми для социальной практики (вследствие того,
что они затрагивают не “ум”, а “сердце”), но и осуществимыми в
действительности.
Конт вышел из сен-симонистской школы и в известном смысле
оставался сен-симонистом всю жизнь. Многое сближало его с социалистами,
последователями Сен-Симона: Б. П. Анфантеном, С.-А. Базаром и др. Однако были и
существенные различия между контизмом, с одной стороны, и социализмом и
коммунизмом – с другой. Сам Конт усиленно подчеркивал свое несогласие с этими
учениями. Он был решительным противником обобществления собственности и
политических революций. Главное преимущество позитивизма перед социализмом он
видел в том, что позитивизм исходит из необходимости духовного, нравственного
обновления общества, а социализм стремится “осуществить мирскую реорганизацию
независимо от духовной, т. е. построить общественное здание без
интеллектуальных и моральных оснований” [7, 169]. Несмотря на собственные,
иногда весьма энергичные высказывания, принижающие роль индивида, его прав и
свобод, Конт не согласен с коммунистами в их стремлении подавить всякую
индивидуальность [там же, 158]. Он также против других идей, отстаиваемых
социалистами и коммунистами: идеи равенства, ликвидации иерархии, основанной на
различиях в способностях, и замены их “инертной и безответственной
коллективностью”; отмены права наследования; ликвидации брака и семьи, за что
выступали сен-симонисты.
Несомненно, в социально-политических воззрениях и проектах
Конта был значителен элемент авторитаризма и будущего тоталитаризма, в
частности, отрицание гражданских свобод и прав личности, свободы мнений,
принципа разделения властей, демократических институтов и т. д. Конт был
сторонником активного вмешательства государства в экономику и другие стороны
социальной и даже личной жизни. Подобно многим проектам социалистов, его
“социократия” несомненно представляет собой прообраз тоталитарного режима.
Вместе с тем социология Конта, зачастую вопреки его
собственным декларациям, в значительной мере проникнута духом либерализма. Это
относится к той ее части, которая основана на “объективном” методе, ставит
своей главной задачей познание естественных неизменных законов и последующую
опору на них в социальной практике. Именно эта сторона контовской теоретической
системы главным образом развивалась впоследствии в истории социологической
мысли. Идея о том, что социальная реальность развивается по своим собственным
законам, что она, как и природа, не поддается произвольному манипулированию и
принуждению, и, следовательно, чтобы эффективно воздействовать на нее,
необходимо подчиняться этим, предварительно изученным законам, опираться на
них, – эта идея лежит в основе либерализма. Ведь, по словам одного из апостолов
современного либерализма, нобелевского лауреата Ф. Хайека, главный тезис
либерализма сводится к тому, что “при устройстве своих дел мы должны как можно
больше использовать стихийные силы общества и как можно меньше прибегать к
принуждению…” [12, 33]. Именно на этой основополагающей идее базируется
“объективная” социология Конта.
Но на этой идее он не останавливается. В его “субъективной”
социологии намерение использовать социальные законы и стихийные,
самопроизвольно развивающиеся тенденции перерастает в намерение заменить эти
законы и тенденции целенаправленной деятельностью, управлением, проектированием
некой группы людей, понимающих и выражающих общественное благо. Естественные
законы, будучи “познанными”, как бы перестают действовать и становятся
управляемыми, а человек, “познавший” их, становится демиургом. “Субъективный”
фактор выходит на первый план, подчинение законам сменяется безграничным
произволом, а наука превращается в проектирование, причем ориентированное не на
реальность, а на идеал. Так происходит у Конта превращение социологии из науки
в утопию.
Социология для Конта была синтетическим мировоззрением,
включавшим в себя, помимо науки, многие другие компоненты, в том числе
утопическое проектирование. Вследствие этого слово “социология” на некоторое
время было основательно дискредитировано. В середине и второй половине XIX в.
многие социальные ученые воспринимали его как социальную утопию фанатичных
позитивистов; его использование было тогда равнозначно использованию таких
слов, как “позитивизм” или “социократия”. Для обозначения же своих исследований
и собственно науки об обществе они предпочитали пользоваться другими терминами,
в частности, более нейтральным термином “социальная наука”. Лишь впоследствии,
прежде всего благодаря трудам Г. Спенсера, а затем и других ученых, слово
“социология” было реабилитировано. Оно стало обозначать не только социальную
доктрину Конта, но вообще науку о социальных явлениях, независимо от социальных
идеалов исследователя. Одновременно его значение сузилось, так как из социологии
исключали (или, во всяком случае, стремились исключать) ее вненаучные
компоненты.
.
