Н. А. БЕРДЯЕВ :: vuzlib.su

Н. А. БЕРДЯЕВ :: vuzlib.su

151
0

ТЕКСТЫ КНИГ ПРИНАДЛЕЖАТ ИХ АВТОРАМ И РАЗМЕЩЕНЫ ДЛЯ ОЗНАКОМЛЕНИЯ


Н. А. БЕРДЯЕВ

.

Н. А. БЕРДЯЕВ

Невозможно отрицать самого факта развития, и его призна­ние
совсем не означает признания эволюционной теории, как она выражалась в
эволюционных теориях второй половины XIX века. Жизнь мира есть прежде всего
движение, изменение положения в пространстве и времени. И поразительно, что
развитие так поздно было замечено человеческим сознанием. Хотя нужно сказать,
что уже в греческой мысли были зачатки учения о развитии. Для Гераклита все
было потоком изменения, все текло. Но преобладал статический онтологизм
Парменида и Платона. Учение Аристо­теля о потенции и акте может быть
истолковано как попытка объяснения происходящего в мире изменения. Великие
идеалисты начала XIX века, Шеллинг, Гегель и другие, учили о развитии, но не в
натуралистической форме, для них то было развитие духа.


* — подвергать все сомнению (лат.)

Натуралистический же эволюционизм имел своим истоком
биологические науки. И это понятно, потому что развивается прежде всего жизнь.
Жизнь всегда имеет тенденцию или к воз­растанию и развитию, или к разложению и
смерти. Все живое развивается, В мире нет неподвижности, все меняется и разви­вается.
Но есть и сила инерции, сопротивление всякому изме­нению, вражда ко всякой
новизне. Жизнь в мире организуется и развивается к высшим формам. Иррациональная
стихия есть источник организуемой жизни, но она и сопротивляется окон­чательной
рационализации. Человеческой жизни свойственно не только развитие,
возникновение раньше не бывшего, но и окостенение, минерализация. Два полярных
начала борются в жизни. Отношение к изменению, происходящему в мире, должно
быть двойственно. Жизнь есть изменение, и жизни нет без новизны. Но изменение
может быть изменой. Реализация человеческой личности предполагает изменение и
новизну, но предполагает и неизменное, без чего нет личности. В развитии
личности чело­век должен быть верен себе, не изменять себе, сохранять свое
лицо, предназначенное для вечности. В жизни необходимо сочета­ние изменения к
новизне с верностью.

Я говорил уже, что признание основного факта развития в жизни
совсем не требует эволюционной теории в духе Дарвина, Спенсера и Геккеля.
Такого рода эволюционизм устарел и научно и философски. Эволюционизм XIX века
был формой натуралисти­ческого детерминизма и никогда не мог объяснить
источников эво­люции. Он говорил о последствиях эволюции, о формах изменения,
но не об источниках и причинах. Для эволюционизма XIX века не существует
субъекта развития, внутреннего фактора развития. Эволюционизм, в сущности,
консервативная теория и отрицает творчество в мире, признает лишь
перераспределение частей мира. Изменение происходит от толчков извне, и никогда
не улав­ливается изменение, происходящее изнутри, из внутренней актив­ности, из
свободы. Идут в бесконечность внешнего, внешних толч­ков, никогда не
достигается внутреннее, нет никакого ядра, обла­дающего творческой энергией. Но
подлинное развитие, которое внешне улавливает эволюционная теория, есть
результат внутрен­него творческого процесса. Эволюция есть лишь выражение по
горизонтали, по плоскости творческих актов, совершающихся но вертикали, в
глубине.

Диалектический материализм в той форме, которую он прошел в
Советской России, пытался внести коррективы в эволюционную теорию и признать
самодвижение изнутри. Таким образом, мате­рия наделялась качествами духа —
творческой активностью, сво­бодой, разумом. При этом происходит насилие над
терминологией. Требует радикальной переоценки натуралистический детерминизм. Не
существует законов природы, которые, как тираны, господст­вуют над миром и
человеком. Существует лишь направление дейст­вия сил, которые при данном
соотношении действуют однообраз­но по результатам. Изменение направления сил
может изменить закономерность. В первооснове этих сил лежит духовное начало,
нумен. Материальный мир есть лишь экстериоризация и объекти­вация духовных
начал, процесс затвердения, сковывания. Можно было бы сказать, что законы лишь
привычки действия сил и часто дурные привычки. Вторжение новых духовных сил
может изменить результат закономерной необходимости, внести творче­скую
новизну.

Гегелевское учение о диалектическом развитии гораздо глуб­же
эволюционного учения второй половины XIX века и не носит натуралистического
характера. Это диалектическое развитие духа, которое происходит по тройственной
схеме тезиса, антитезиса и синтеза. Развитие определяется внутренним
противоречием, которое требует разрешения. Боль отрицания играет огромную роль
в гегелевской диалектике. Диалектика, динамизм опреде­ляются тем, что есть
другое, и это очень глубоко. Для гладкой эволюционной теории другого нет и потому
нет настоящего дина­мизма. Гегелевский монизм, утверждающий единство бытия и не­бытия,
тождество противоположностей, в отличие от монизма Спинозы, динамичен. В
гегелевской философии готовились взрыв­чатые вещества, несмотря на то что сам
Гегель был консерва­тором в политике. Ошибка была в том, что он верил в
имманентное разрешение диалектики противоречий. Между тем как диалектика
противоречий требует трансцендентного. Имманентизм притупляет остроту
диалектических противоречий. Гладкая натуралистиче­ская эволюционная теория
никаких противоречий не признает. Диалектическое развитие через противоречие
заключает в себе большую истину, в нем совершается исторический путь и судьба
человека.

Но свобода у Гегеля есть не причина развития, а результат
развития. Свобода есть порождение необходимости, сознанная необходимость.
Гегелевское учение о диалектическом развитии есть все-таки детерминизм, но
детерминизм не натуралистический, а логический. Становление есть логически
необходимый, неотвра­тимый результат соотношения бытия и небытия. Киркегард
хотел освободиться от детерминизма, и для него все новое происходит через
скачок. Но это и значит, что все новое происходит из свобо­ды и через свободу.
Эволюция, как бы мы ее ни понимали, есть всегда объективация, и потому она
отличается от творчества. Заглавие книги Бергсона «Levolution creatrice» *
спорно и свиде­тельствует о натуралистических элементах его метафизики. Твор­чество
принадлежит царству свободы, эволюция же принадле­жит царству необходимости. Я
говорил уже, что старый эволю­ционизм принужден отрицать возможность творческой
новизны, он закован в имманентном кругу космических сил.

Возникновение новизны, небывшего есть величайшая тайна
мировой жизни. Не только замкнутый крут природы, но и более глубокий замкнутый
круг бытия не может допустить и объяснить возникновения новизны. Тайна
возникновения новизны связана с тайной свободы, невыводимой из бытия.
Творческий акт сво­боды есть прорыв в природном феноменальном мире, он идет из
нуменального мира. Творческий акт свободы не есть результат развития, развитие
есть результат творческого акта свободы, ко­торая объективируется. Эта тайна
приоткрывается через движе­ние в глубину, в глубину бездонную, а не через
движение вовне, как в эволюционной теории. Падшесть объективированного мира, в
котором царит необходимость и рок, определилась направле­нием свободы в
глубине, разрывом богочеловечности, и подъем со­вершается через восстановление
богочеловеческой связи. Тварныи мир есть мир возможностей, это не готовый,
законченный, статический мир, в нем должен продолжаться творческий процесс и
должен продолжаться через человека. Все возможности должны раскрыться,
реализоваться. Поэтому творческое развитие в мире нужно понимать как восьмой
день творения. Миротворение есть не только процесс, идущий от человека к Богу.
Бог требует творческой новизны от человека, ждет дел человеческой сво­боды.

Процесс развития должен быть применен и к истории рели­гии и
истории христианства. Невозможно понимать христианство статически. Как уже было
сказано, существуют эпохи открове­ния, существуют зоны мировой истории.
Существует одухотво­рение в восприятии откровения, существует его очеловечение
в смысле высшей человечности, которая и есть богочеловечность. Развитие в
христианстве было двойственно: оно было и улучше­нием, обогащением, творчеством
— появилась подлинная новиз­на,— и ухудшением, искажением, приспособлением к
среднему человеческому уровню, изменой истокам, уходом от изначаль­ного. И
нужно уметь различать. Кардинал Ньюман и Вл. Соловьев признавали возможность
развития догматов, раскрытие еще не­достаточно раскрытого. Но они недостаточно
это признавали, не сделали отсюда радикальных выводов. Развитие христианства в
мире есть


* — «Творческая эволюция».

сложный богочеловеческий процесс, и он должен быть понят в
свете богочеловечности. Вес в более новом и сильном свете должны быть поняты
истоки откровения. Изменение со­знания, разворачивание человечности, усложнение
и утончение души ведут к тому, что новый свет проливается на религиозную истину,
т. е. это значит, что откровение, которое исходит от вечной Истины, не дано
статически в окончательной завершенности и имеет внутреннюю историю.

С этим связан вопрос о модернистских течениях в христиан­ском
сознании XIX и XX веков. Самое слово «модернизм» имеет тот недостаток, что
производит впечатление подчинения вечного временному. Между тем как речь идет о
том, чтобы освободить от притязаний власти временно-исторического и возрастать
к вечно­му. То, что выдавалось за вечное в религиозной жизни, слишком часто
бывало властью временного, т. е. недостаточной духов­ностью. Поэтому я
предпочитаю употребить не слово «модернизм», а слово «пневматизм»22. Правда
модернизма заключается в том, что происходят изменения в человеческой среде и
человеческом со­знании и, в зависимости от этих изменений, меняется и
восприятие откровения, преодолевается тяжесть исторических наслоений, под­готовляется
возможность новых откровений или, вернее, одного откровения — завершительного
откровения Духа.

Модернистские течения особенно заняты были отношением
христианства к страшно возросшим научным знаниям и к изме­нениям в социальной
жизни. Эти течения не доходили до глубины, но они были полезны, как
очистительный и подготовительный процесс. Вера человека должна пройти через
критику, через борения духа, и тогда только она приобретает высшую ценность.
Человек проходит через сомнения, через раздвоение, через стра­дание, и, только
преодолев все, он духовно закаляется и готов для высшей ступени духовности.
Достоевский любил говорить, что вера его прошла через горнило сомнений, которых
не знали поверхностные безбожники. То, что происходит в человеке и с че­ловеком
в истории, имеет огромное значение для полноты богочеловеческой истины. Мир
меняется в зависимости от того, отку­да на него смотрят, из какого возраста,
среды, класса, конфес­сии и пр. И меняется не только взгляд на мир, меняется и
взгляд на то, что открывается из мира иного, высшего. Все меняется в
зависимости от человеческой высоты или человеческой низости, от творческого
развития человека или от низкого уровня челове­ка и его падения. Истину
откровения хотели стабилизировать в соответствии со средненормальным сознанием
человека, кото­рое отождествили с вечной человеческой природой. И истина
откровения предстала в статически-окаменевшем виде. Был нало­жен запрет на
творчество, не хотели, боялись признать твор­ческую природу человека и
возможность нового. Дурное новое все равно происходило, но была пресечена
возможность хорошего нового. На этой почве совершилось окостенение христианства,
омертвение и угашение духа. Но сказано: духа не угашайте. То, что не идет
вперед, не развивается к новизне Царства Божье­го, то идет назад и превращается
в минерал. Истина есть путь и жизнь, а не объектный предмет.

История европейской души была очень динамична, и в ней
происходили большие изменения. Совсем не та уже душа стоит ныне перед
христианством, какая стояла перед христианством средних веков или
первохристианством, совсем иная чувствитель­ность в ней раскрылась. Много
нового раскрылось в человеческой душе у Петрарки, у Руссо, в начале XIX века у
романтиков, в конце XIX века у Достоевского, Киркегарда, Ницше, Ибсена, сим­волистов,
в начале XX века в поколении коммунистов. Нельзя не считаться с опытом, который
раскрывается в наиболее показатель­ных умственных течениях нашей эпохи. Таковы
Гейдеггер и экзи­стенциальная философия, Фрейд и психоанализ, К. Барт и диалек­тическая
теология, Гуссерль и феноменология, расизм и тоталита­ризм, марксизм и
коммунизм. Властителями душ, оказывающими наибольшее влияние, являются Ницше,
Маркс, Киркегард. На новую проблематику, на новое беспокойство не могут дать
ответа старые христианские катехизисы. В первые века христианства учители
Церкви давали ответы на темы, поставленные ересями того времени. Наша эпоха не
знает ересей, подобных старым ересям. Но возникают ереси совсем иного стиля,
которые не соз­наются пребывающими внутри христианской догматики, и они требуют
христианского ответа. Этого ответа не могут дать омертвевшие формы
исторического христианства. Такова тема о творческом дерзновении человека, о
совершенно новых формах зла, не поддающихся разрешению старой нормативной
морали, о притяжении бездны небытия, о небывалой свободе, которой не знали
прежние века, о переходе свободы в рабство, о тайне лич­ности и ее разрушении,
о совершенном обществе на земле и о его соблазнах, и многие другие формы
человеческого самоутвержде­ния и гордыни стали иными и более жуткими, чем в
прошлом.

Словом, очень изменилась человеческая душевная стихия.
Антропология старой святоотеческой литературы не соответствует уже состоянию
современного человека, претерпевшего сложное развитие. Развернулись энергии,
скрывавшиеся в глубинных слоях души. Но развитие это очень сложно и
двойственно. Человек, с одной стороны, углубляется, с другой стороны,
выбрасывается на поверхность. Эмоциональность человека, с одной стороны, начи­ная
с Руссо и романтиков, очень усиливается и развивается по сравнению с
предшествующими веками, с другой стороны, ослаб­ляется и замирает от власти
техники, от холодного прикоснове­ния металла.

Эта сложность особенно явственна в отношении к нравствен­ному
развитию. Неверно было бы сказать, что существует нравст­венное
совершенствование человека и человеческих обществ по поступательной восходящей
линии. Происходит и нравственный регресс, обнаруживаются все новые и новые
формы человеческой звериности, и в формах более утонченных и отвратительных.
Нравственное сознание в прошлом допускало пытку, и это было связано с
верованиями, которые были суевериями. Но пытки при нынешнем нравственном
сознании представляют гораздо более страшное явление. В прежние века люди часто
бывали лучше. Но прогресс нравственного сознания все же существует. Человеч­ность
есть новое явление, она есть результат внутреннего, под­земного действия
христианства. Человек бывает более нравственно безобразен, чем в менее
гуманном, более суровом прошлом, но уже новое сознание его судит. Модернизм
бывает плох потому, что он бывает связан с модой и подражанием, с рабством у
вре­мени. Может возрастать эстетическая чувствительность и утончен­ность, но
смена направлений в искусстве не означает прогресса. Никак нельзя сказать, что
современные писатели находятся на более высокой ступени развития, чем Софокл,
Данте или Шекспир. Смена классицизма, романтизма, реализма, символизма, сюрреа­лизма,
экспрессионизма и пр. не означает развития, но означает историю человеческой
души и отражение ее исканий. Эволюция не означает непременно прогресса,
движения к высшей цели, к Царст­ву Божьему, может даже означать регресс.
Новизна не означает непременно улучшения и достижения высшей ценности. Покло­нение
новизне как новизне так же плохо, как и поклонение прош­лому как прошлому.
Подлинная религиозная новизна может быть связана только с новой эпохой Духа.
Это есть новая эпоха откро­вения, которая не может быть только действием Бога,
но должна быть и действием человека, его творческим актом. Говорить об этом
можно только при допущении динамического понимания и жизни мира и жизни Бога.
Ложна перспектива бесконечного развития в будущем, как допускает, например,
учение о прогрессе
Кондорсе и др. Но прогресс может упираться не в другую бесконечность, а в
конец. И потому углубленное понимание развития упирается в эсхатологию.

Бердяев Н.А. Экзистенциальная диа-

лектика божественного и человеческого. Париж, 1939. С. 67—77

.

    Назад

    ПОДЕЛИТЬСЯ
    Facebook
    Twitter
    Предыдущая статьяМерседес такси
    Следующая статьяН. Г. ЧЕРНЫШЕВСКИЙ :: vuzlib.su

    НЕТ КОММЕНТАРИЕВ

    ОСТАВЬТЕ ОТВЕТ