ТЕКСТЫ КНИГ ПРИНАДЛЕЖАТ ИХ АВТОРАМ И РАЗМЕЩЕНЫ ДЛЯ ОЗНАКОМЛЕНИЯ
3. ВОЗМОЖНА ЛИ ЕДИНАЯ ФИЛОСОФИЯ ОБЩЕСТВА?
.
3. ВОЗМОЖНА ЛИ ЕДИНАЯ ФИЛОСОФИЯ ОБЩЕСТВА?
Уже говорилось о том, что люди, склонные—с большей или
меньшей решимостью —считать философию наукой, нередко расходятся во взглядах
на ее цели, задачи и методы.
Естественно, это касается и социальной философии. Нет ничего
удивительного в том, что поклонники неокантианских концепций Виндельбанда и
Риккерта, герменевтики Дильтея, «диалектического материализма» К. Маркса,
феноменологии Э. Гуссерля, «аналитической философии» Л. Витгенштейна,
психоаналитической концепции Э. Фромма и прочих конфликтующих философских школ
придерживаются разных взглядов на цели философского анализа общества, на саму
возможность такого анализа, соответствующего универсальным канонам научности.
Однако, признавая неслучайным многообразие взглядов на
предмет социальной философии, мы все же не можем принять его как должное,
легитимизировать его. Все дело в том, что, признав социальную философию наукой,
мы вынуждаем себя искать общее понимание ее предметной специфики, не можем
занять в этом вопросе позицию модного плюрализма (необходимого в политике, где
он выступает как легитимизированная плюральность, множественность общественных
интересов, но не в вопросах исходных оснований науки).
Очевидно, что в перспективе своего развития рефлективная
(научная) философия общества должна будет достичь единого понимания своих
предметных целей, сопоставимого с «предметной солидарностью» естественных и
точных наук.
Каким же может быть решение этой нереальной, на взгляд
многих философов, задачи?
Чтобы определить предмет социальной философии, нужно осуществить
ряд последовательных операций. Разумно будет начать с эмпирических
констатации: заглянуть в литературу и попытаться определить тот набор вопросов,
который интересовал и интересует людей, именуемых философами, когда они
обращаются к размышлениям об обществе.
При этом нас не должно интересовать различие в ответах на
эти вопросы, сколь бы велико оно ни было. Неважно, что Дж. Вико, К. Сен-Симон,
Г.В.Ф. Гегель, К. Маркс, О. Шпенглер, А. Тойнби, Р. Арон, П. Сорокин и многие
другие мыслители по-разному решали вопрос о сходствах и различиях в образе
жизни стран и народов, существовавших и существующих в истории. Неважно, что
один мыслитель считал первоисточником таких сходств систему религиозных
верований, другой — особенности экономической организации, третий — формы
политического правления или единство всех социокультурных признаков, взятых в
их координационной, а не субординационной связи.
Важно другое. Практически никто из философов, размышлявших
над историей, не проходил мимо проблем исторической типологии, проблем единства
и многообразия форм социокультурной организации человечества, обсуждая ее с
позиций номинализма или реализма, монизма или плюрализма и пр. Точно так же
различных философов — детерминистов и индетерминистов, фаталистов и
волюнтаристов — не могла не занимать ключевая проблема законосообразности социального
процесса, проблема наличия общественных законов и механизмов их возможного
проявления. С «прогрессистских», «регрессистских» или «циклических» позиции
многие философы обсуждали проблему направленности человеческой истории и т. д.
и т. п.
Поискав подобные тематические инварианты, мы можем описать
фактическое проблемное поле социальной философии, включающее в себя вопросы,
важные для всех обществоведов — историков, экономистов, политологов,
искусствоведов, но выходящие за пределы их собственной компетенции, доступные
лишь философскому уму.
Ясно, однако, что такой эмпирический подход еще не даст нам
ответа на вопрос о предмете социальной философии. Как и предмет любой другой
науки, он не может быть задан простым перечислением проблем, занимавших и
занимающих философов. Нам надлежит сопоставить эти проблемы друг с другом,
чтобы найти тот общий знаменатель «философичности», благодаря которому они
становятся «нашими», попадают в поле зрения философии, а не другой научной
дисциплины.
Для этого мы должны перейти от эмпирических констатации к
теоретическим рассуждениям и совместить объектную характеристику науки, т. е.
указание на то, что она исследует, с «парадигмальной» характеристикой, т. е.
указанием на то, как именно исследуется объект, который вполне может быть
«общим» для нескольких наук сразу.
Это значит, что определить предмет социальной философии мы
сможем лишь тогда, когда поймем ее место в общенаучном разделении труда. С
одной стороны, мы должны установить ее статус в системе философского знания,
понять ее связь с другими философскими науками, будь то всеобщая онтология
бытия, теория познания или философия природы. Особо важно при этом понять
соотношение между социальной философией и другими философскими дисциплинами,
претендующими на анализ социогенных, т. е. общественных по своей природе,
процессов (этикой или философией морали, эстетикой или философией искусства,
философией истории, философской антропологией и др.).
С другой стороны, мы должны рассмотреть связь социальной
философии с конкретным обшествознанием, установить ту грань, которая отделяет
философское мышление об обществе от мышления нефилософского. Особо важно для
нас понять соотношение социальной философии с теоретической социологией и
историческим познанием, связь между которыми достаточно сложна и иногда (как
мы увидим ниже) принимает формы явного проблемного пересечения.
Итак, попробуем определить предмет социальной философии,
начав с установления ее важнейших ключевых проблем, которые станут предметом
содержательного рассмотрения в последующих разделах книги 34.
Какие же вопросы общественной жизни интересовали и
интересуют философов — если не всех, то многих? Какой вклад социальная философия
может и должна внести в научное обществознание? Каких ответов ждут от нее
ученые-обществоведы?
За отправную точку анализа мы вновь возьмем суждения C.JI.
Франка, который характеризовал «проблему социальной философии» в следующих
словах; «Что такое есть собственно общественная жизнь? Какова та общая ее
природа, которая скрывается за всем многообразием ее конкретных проявлений в
пространстве и времени, начиная с примитивной семей-но-родовой ячейки, с
какой-нибудь орды диких кочевников, и кончая сложными и обширньми современными
государствами? Какое место занимает общественная жизнь в жизни человека, каково
ее истинное назначение и к чему, собственно, стремится человек и чего он может
достичь, строя формы своего общественного бытия? И наконец, какое место
занимает общественная жизнь человека к мировом, космическом бытии вообще, к
какой области бьггия она относится, каков ее подлинный смысл, каково ее
отношение к последним, абсолютным началам и ценностям, лежащим в основе жизни
вообще?»35
Конечно, не со всеми этими суждениями мы можем
согласиться36. Тем не менее, приведенный текст содержит, как мы полагаем,
весьма точное описание ключевой, главной задачи социальной философии — понять,
что такое общество в его действительном бытии, в единстве его сущности и
существования. Именно социальная философия призвана ответить на вопросы: что
мы называем обществом, чем оно является и чем оно не является, почему и как оно
существует в мире, каковы условия, механизмы и формы его реального
исторического бытия.
С этой целью, полагает С.Л. Франк, социальная философия
должна решить двуединую задачу, прояснить два взаимосвязанньш обстоятельства,
а именно: установить место общественной жизни в «мировом космическом бытии», ее
отношения к «всеобщим началам» мира (в неаксиологическом толковании таких
«начал», отличающем их от ценностей бытия в мире); обнаружить исторические
инварианты социального устройства, общие любым социальным системам — от «орды
древних кочевников и до современных государств».
Раскроем конкретное содержание этих задач, начав с проблемы
места общественной жизни в целостной системе мироздания. Именно эта проблема
выражает суть философского мышления об обществе, определяет статус социальной
философии в общей системе философского познания мира.
.
