ТЕКСТЫ КНИГ ПРИНАДЛЕЖАТ ИХ АВТОРАМ И РАЗМЕЩЕНЫ ДЛЯ ОЗНАКОМЛЕНИЯ
Глава V. Рыночное хозяйство преодолевает плановое хозяйство
«Экономическая политика началась под лозунгом «свободного рыночного
хозяйства» и «либерализации». Весной она закончилась введением импортных
ограничений, олицетворяющих собой провал всей политики правительства, особенно
в области внешней торговли… За что время… почти что все положения и теории,
которые повторно нам преподносил федеральный министр народного хозяйства, а также
и его догма, окончательно потерпели крах… Вы должны согласиться со мной, что
господин федеральный министр народного хозяйства, который взялся было за
устранение принудительно-направляемого хозяйства, теперь … вот-вот готов
снова ввести систему прямого хозяйственного регулирования, к тому же
отвратительно функционирующую, и целиком увяз в этой заботе … после того,
как вся хозяйственная политика кончилась провалом …»
Еще лишь недавно — это было 11 октября 1951 года, по время корейских событий
— лидер самой крупной оппозиционной партии в германском Бундестаге произнес
эти, сегодня кажущиеся невозможными, слова. Тем временем возможность свободно
выбирать необходимые ему предметы потребления стала для западногерманского
гражданина реальностью, каковой стала и возможность свободного ценообразования
почти во всех секторах промышленности. Каждый предприниматель может и должен
свободно производить и продавать то, что требуется рынку. Сверх того, он
свободен в организации своего предприятия, в его рационализации и в решении
вопроса капиталовложений, как это и должно быть в условиях конкуренции и
свободы предпринимательского хозяйствования.
Вышеприведенная вводная цитата напоминает нам о том, сколь яростно
оспаривались принципы рыночного хозяйства всего лишь несколько лет тому назад.
Отвержение рыночного хозяйства было в рядах оппозиции более или менее
единодушным. Правда, при этом отдельные критики несомнение исходили из разных
соображений. Одни были склонны отрицать правильность самих принципов, другие
считали, что в послевоенной Германии с ее разрушенными промышленными
установками и миллионами беженцев осуществление этих принципов невозможно.
Эта борьба уже принадлежит прошлому, она стала историей. Отчеты тогдашних
прений читаются в наши дни, как страницы из чрезвычайно увлекательного романа.
Все-таки стоит рыться в страницах этого недавнего прошлого германской истории.
Первый германский послевоенный парламент — Хозяйственный совет во Франкфурте,
а позже и Бундестаг (парламент в Бонне) первого созыва были ареной яростных
парламентских прений. В дальнейшем мы будем придерживаться официальных отчетов.
Крупнейшая партия оппозиции — СДПГ — дала ясно понять в дни валютной
реформы, что она не стремится к освобождению германского народа от государственного
вмешательства, к освобождению, которое я намерен был постепенно осуществить в
отношении всех, в порядке проведения валютной реформы, производств, всех
отраслей торговли и ремесел, но, прежде всего, в отношении потребителя. В
отчете памятного XVIII пленарного заседания Хозяйственного совета, имевшего
место 17 и 18 июня 1948 года непосредственно перед проведением валютной
реформы (стр. 628 и след. официального протокола), мы можем прочесть запись
заявлений докладчика СДПГ (Социал-демократической партии Германии) по вопросам
хозяйственной политики д-ра Крейссига (являющегося членом Бундестага первого
созыва, а также и в настоящее время; ныне его деятельность протекает преимущественно
в рамках европейских парламентских органов):
«Во всех обоснованиях, приведенных профессором Эрхардом в подтверждение
своих положений, отсутствует, однако, одна главная предпосылка: на протяжении
многих долгих лет у нас не было нормального народного хозяйства; мы увидим, что
валютная реформа не принесет никакого чуда и что лишь после проведения валютной
реформы будет создана почва для подлинно здорового восстановления народного
хозяйства. Мы не ожидаем также чудес от влияния валютной реформы на нормальный
ход первоначального развития народного хозяйства, в частности производства…
Они (речь идет об обездоленных и бесправных) спросят, почему не проводится
правильная хозяйственная политика, политика направляемого распределения и
образования цен, чтобы люди в ближайшие месяцы и годы получили свою долю
продукции? Ведь начиная с 1945 года они работали неизвестно ради чего, и почти
ничего или вообще ничего от результатов своего труда не видели.
«Направляемое распределение» мы понимаем, как планомерное направление всех
наиболее необходимых предметов и товаров в места и к людям, более всего в них
нуждающимся. Иначе говоря, мы за направление распределения имеющихся налицо
товаров широкого потребления. Моя партия вполне согласна с той точкой зрения,
что следует допустить свободные цены при наличии здорового хозяйства; но это
недопустимо в народном хозяйстве, в котором недостаток во всем столь
безгранично велик… То, что здесь намечается, уже было однажды весьма ясно и
метко охарактеризовано, как «стальной душ свободных цен» («Stahlbad der
freien Preise»), — через этот душ германские предприниматели хотят
заставить пройти немецкий народ …
Все это не имеет никакого смысла. К катастрофе приведет стремление
заниматься «политикой цен», ни разу не отдав себе отчета в том, как должно было
бы протекать предстоящее повышение цен. Это недопустимо! Все, что вы до сих пор
видели, ведет к тому, что немецкими предпринимателями будет проводиться
политика в духе Моргентау, которая окажется еще опустошительнее того, чего в
свое время хотел добиться Моргентау …
Любой из нас хотел бы, чтобы система принудительно-направляемого хозяйства
была устранена. Однако, нельзя в силу этого выдвигать положение, будто этим и
покончено, наконец, с этой системой… Мы по-прежнему стоим на точке зрения,
что народное хозяйство могло бы быть пущено в ход лишь путем систематического
планирования и при помощи столь же систематического распределения всех
необходимых товаров широкого потребления в Германии».
Таково было содержание речи оратора оппозиции! Крейссиг этим внес ясность в
то, что оппозицией уже было заявлено на 14 пленуме Хозяйственного совета (21 и
22 апреля 1948 года). На этом заседании при оповещении о предстоящей валютной
реформе я установил следующее (стр. 441 официального протокола):
«При изложении всех моих соображений, я исхожу, разумеется, из желания не
только количественно выправить диспропорцию между предложением товаров и
спросом на них, но и побороть зло в самом корне. Всякая регламентация, которая
заставила бы нас, из-за все еще существующих, хотя и более слабых разногласий,
сохранить теперешнюю форму принудительного распределения, включая твердые цены,
в качестве хозяйственной системы для будущего, всякая регламентация, которая
не покончит решительным образом с призраком инфляции при твердых ценах, но
наоборот, снова станет поощрять процесс нарастания излишней покупательной
способности, либо потребует проведения новых мероприятий валютного характера,
либо сможет даже способствовать продлению беды на вечные времена …
Решительно отрицая этот экономический принцип, я, однако, ни в коем случае
не проповедую необходимость возврата к либеральным формам экономики прежних
времен и к безответственному предпринимательству прошлых лет.
Сегодняшняя система… должна либо принять форму более свободного рыночного
хозяйства, либо повернуться в сторону абсолютного тоталитаризма. Это должен
признать каждый, кто отдает себе отчет в принудительном характере нашего
народнохозяйственного положения, вызванного хаосом в области валютной политики
…»
