ТЕКСТЫ КНИГ ПРИНАДЛЕЖАТ ИХ АВТОРАМ И РАЗМЕЩЕНЫ ДЛЯ ОЗНАКОМЛЕНИЯ
2. Понятие вины
.
2. Понятие вины
В Уголовном кодексе РФ 1996 г. впервые в истории российского уголовного законодательства появилась глава, озаглавленная
«Вина» (гл. 5), в которой сконцентрированы нормы, раскрывающие
понятие субъективной стороны*(317).
Являясь основным компонентом субъективной стороны, вина
представляет собой психическое отношение лица к совершаемому общественно
опасному действию или бездействию и его последствиям, выражающееся в форме
умысла или неосторожности*(318).
Принцип ответственности только за деяния, совершенные
виновно, всегда был основополагающим в уголовном праве нашего
государства*(319).
Однако как принцип он впервые*(320) был закреплен в УК 1996 г., в ст. 5 которого говорится, что «лицо подлежит уголовной ответственности только за те
общественно опасные действия (бездействие) и наступившие общественно опасные
последствия, в отношении которых установлена его вина».
Понятие вины как одного из важнейших институтов уголовного
права использовалось уже в первых декретах Советской власти (Декрет СНК РСФСР
от 8 мая 1918 г. «О взяточничестве», от 22 июля 1918 г. «О спекуляции» и др.). В этих декретах прямо говорилось, что уголовной
ответственности подлежат лица, виновные в совершении конкретных общественно
опасных деяний, и что наказание должно соответствовать степени их виновности.
В Руководящих началах по уголовному праву РСФСР 1919 г., обобщивших двухлетний опыт нормотворчества, отсутствовала статья о вине и ее формах. Однако
в некоторых других статьях вина и ее формы все же упоминались*(321). Такое
положение было, по-видимому, вызвано следующим. Несмотря на то, что идея
ответственности за вину довольно последовательно проводилась в уголовном и
уголовно-процессуальном законодательстве первых лет Советской власти, в теории
того времени широкое распространение получило мнение, отрицающее необходимость
принципа вины, что нашло отражение в ряде проектов УК*(322).
В УК РСФСР 1922 г. — первом советском Уголовном кодексе
определения умысла и неосторожности были настолько удачны, что сохранялись на
протяжении десятилетий. Правоприменительная практика этого периода считала
наличие вины непременным условием уголовной ответственности.
Развернутые определения умысла и неосторожности как формы
вины содержались и в Основных началах уголовного законодательства Союза ССР и
союзных республик 1924 г. Впоследствии эти определения с некоторыми изменениями
вошли в УК союзных республик 1926-1935 гг. Однако термин «вина» ни в
Основных началах, ни в УК РСФСР по-прежнему не упоминался. Более того, в этих
законодательных актах допускалось применение таких мер социальной защиты*(323),
как ссылка и высылка, к лицам невиновным, но признанным социально опасными (ст.
22 Основных начал, ст. 7 УК РСФСР 1926 г.).
Приведенные положения, однако, не означали действительного
отказа от принципа вины, который, несмотря на указанные отступления, получает
свое дальнейшее развитие и закрепление.
Эти законодательные акты довольно последовательно исходили
из того, что наказанию подлежат лишь лица, совершившие общественно опасное
деяние и действующие при этом умышленно или неосторожно.
Основы уголовного законодательства Союза ССР и союзных
республик 1958 г., впервые сформулировав в специальной норме (ст. 3) основания
уголовной ответственности, указали на вину как на субъективное основание
уголовной ответственности. Кроме того, были уточнены формулировки умысла и
неосторожности. Принятые на базе этих Основ УК союзных республик в 1959-1961
гг. в основном воспроизводили определения форм вины, данные Основами.
В 1991 г. общесоюзным парламентом были приняты Основы
уголовного законодательства Союза ССР и республик. Эти Основы прямо указали,
что вина является необходимым субъективным основанием уголовной
ответственности, закрепив принцип виновной ответственности. Однако в связи с
распадом Союза ССР Основы в законную силу не вступили*(324).
Принятый в 1996 г. УК РФ, расширив и углубив регламентацию
института вины, выделил самостоятельную главу 5 «Вина».
Кроме уточненных и обновленных определений умысла и
неосторожности (ст. 25 и 26) в данной главе содержатся и три новые нормы: формы
вины (ст. 24), ответственность за преступления, совершенные с двумя формами
вины (ст. 27), и невиновное причинение вреда (ст. 28).
Объем и содержание пятой главы в том виде, как она
представлена в действующем УК, явились результатом последовательной научной
разработки основных положений субъективной стороны, а также тех многочисленных дискуссий
о вине, которые имели место в теории уголовного права.
В изданных в 40-50-х гг. вузовских учебниках вина
определялась как психическое отношение лица к учиненному им преступлению в
форме умысла или неосторожности. С таким определением не соглашались некоторые
ученые, полагающие, что оно является формально-психологическим, пригодным для
любых формаций, поскольку не отражает классово-политическую сущность вины
именно в советском уголовном праве*(325).
Пытаясь преодолеть формально-психологический характер
приведенного определения, некоторые ученые предложили включить в понятие вины
указание на отрицательную морально-политическую оценку вины, что привело к
появлению в теории уголовного права узкого и широкого понимания вины*(326). В
процессе уточнения этих понятий появилось предложение отличать от вины как
элемента субъективной стороны состава преступления виновность — совокупность
объективных и субъективных обстоятельств, обосновывающих применение к лицу
конкретного наказания*(327).
Разгоревшейся в результате таких высказываний оживленной
дискуссии о вине попытался положить конец А.Я.Вышинский, заявивший, что вина —
это «причинная связь между совершившим преступление и объектом
совершенного преступления, каковым является действие или бездействие, признаваемое
по закону общественно опасным*(328). Однако признание причинной связи основой
ответственности могло привести к односторонности в определении вины, к
объективизации оснований ответственности и в результате — к обоснованию
объективного вменения. Поэтому предложенное А.Я.Вышинским определение вины не
встретило поддержки у советских криминалистов.
Во многом эти споры были вызваны различным пониманием таких
терминов, как «вина», «вменяемое в вину»,
«виновность», «виновен» и др., что находило отражение в доктрине
уголовного права.
Эта дискуссия по существу так и не была завершена, так как
она несправедливо и необоснованно была названа схоластичной и оторванной от
реальной жизни.
Тем не менее и в последующие годы интерес к проблеме вины не
ослабевал. Некоторые ученые при определении вины стали включать в это понятие
отрицательное отношение правонарушителя к интересам социалистического общества
или отдельных граждан. Но главное заключалось в том, что вина большинством
ученых понималась как определенная реальность, которая должна быть познана и
установлена в процессе расследования и рассмотрения уголовного дела.
«Вина в совершении преступления (как умысел, так и
неосторожность) объективно существует вне сознания правоприменителя (судьи,
следователи). Она входит в предмет доказывания при производстве
предварительного расследования и судебного разбирательства»*(329).
Вина, представляющая собой психическое отношение лица к
совершаемому им общественно опасному действию (бездействию) и его последствиям,
включает в себя интеллектуальные, волевые и эмоциональные (чувственные)
признаки. Интеллектуальные и волевые признаки учитываются законодателем при
определении умысла и неосторожности как форм вины.
Эмоциональные же признаки в эти понятия не включены, однако
они так же играют определенную роль и учитываются в процессе
правоприменительной практики как обстоятельства, учитываемые судом в процессе
индивидуализации наказания*(330).
В реальной жизни интеллектуальные, волевые и эмоциональные
признаки взаимосвязаны и образуют единый психический процесс, поэтому выделение
их является условным, необходимым для уяснения содержания и значения вины.
Интеллектуальные признаки отражают познавательные процессы,
происходящие в психике лица. Это — основанная на мышлении способность человека
понимать как фактические признаки ситуации, в которой он оказался, и
последствия своего поведения в этой ситуации, так и их социальный смысл.
Волевые признаки представляют собой сознательное направление
умственных и физических усилий на принятие решения, достижение поставленных
целей, удержание от действия, выбор и осуществление определенного варианта
поведения и т.д.*(331)
Предпосылкой вины является свобода действующего лица. В
связи с этим возникает вопрос о свободе воли и детерминированности поведения человека.
Все поступки людей детерминированы. Однако влияние внешней
среды на поведение человека всегда опосредуется его сознанием и волей. Таким
образом, поступки людей нельзя считать механической реакцией на внешнюю среду.
Конкретная ситуация порождает волевой акт, лишь преломляясь через интересы,
взгляды, привычки, особенности психики и другие индивидуальные черты личности.
Поведение любого вменяемого человека носит сознательный и
волевой характер. Возможность господствовать над собой и законами внешней природы
человек приобретает благодаря своему общественному существованию и опыту.
Свобода воли — это способность человека выбирать варианты
поведения, предвидеть и оценивать последствия своих действий на основе познания
объективной стороны действительности с учетом требований морали и права.
Поэтому ответственность человека за свое поведение
определяется не только тем, что он причинил своим деянием общественно опасный
вред правоохраняемым интересам, но и тем, что эти действия (бездействие)
предварительно прошли через его сознание и волю, сопоставлены им с различными
аспектами окружающей действительности и явились выражением его субъективных
намерений, желаний и интересов.
В действующем уголовном законе понятие вины не раскрывается,
указывается лишь, что вина является родовым понятием умысла и неосторожности.
Такое же положение было и в дореволюционном законодательстве. Уложение о
наказаниях 1845 г. не определяло ни вины, ни ее форм, прибегая при этом к
использованию различных терминов (умышленно, со знанием последствий, с целью, с
намерением, злоумышленно и пр.), что вызывало их различное толкование в теории
и практике. Уголовное уложение 1903 г., покончив с такой многозначностью
терминов, определило в законе обе формы вины (умысел и неосторожность), указав
основные признаки этих понятий.
Не дается определения вины как родового понятия и в
зарубежном уголовном законодательстве. В некоторых зарубежных УК отмечается,
что вина является родовым понятием. Так, в ст. II (1) УК Болгарии говорится:
«Общественно опасное деяние признается виновным, если оно совершается
умышленно или неосторожно». Далее законодатель раскрывает понятие этих
форм вины, определяя их признаки. В других УК просто констатируется признание
двух форм вины без указания их признаков.
Например, согласно ст. 10 УК Испании «Преступлениями
или проступками являются наказуемые по закону действия или бездействия,
совершенные с умыслом или по неосторожности». Согласно _ 15 УК ФРГ
«наказуемо только умышленное действие, если закон прямо не предусматривает
наказание за неосторожное действие». Наконец, некоторые УК вовсе не
содержат в Общей части никаких указаний ни на вину, ни на ее формы. Однако в
Особенной части этих УК существует достаточно четкое разграничение умышленных и
неосторожных деяний. Так, в УК Франции в гл. 1 в отд. 1 говорится об
«умышленных посягательствах на жизнь», а в отд. 2 — о
«неумышленных посягательствах на жизнь» и т.д.
Подводя итог изложенному, можно дать следующее определение
вины.
Вина — это психическое отношение лица к совершаемому им общественно
опасному действию или бездействию и к наступившим в результате этого
общественно опасным последствиям.
.
