ПОЛИТИЧЕСКИЕ УСТАНОВКИ И СТЕРЕОТИПЫ :: vuzlib.su

ТЕКСТЫ КНИГ ПРИНАДЛЕЖАТ ИХ АВТОРАМ И РАЗМЕЩЕНЫ ДЛЯ ОЗНАКОМЛЕНИЯ


ПОЛИТИЧЕСКИЕ УСТАНОВКИ И СТЕРЕОТИПЫ

.

ПОЛИТИЧЕСКИЕ УСТАНОВКИ И СТЕРЕОТИПЫ

Огромную роль в формировании политического мышления играют
политические установки и стерео­типы. Понятие «установка» относится к наиболее
слож­ным и размытым в политической психологии. В общем виде, это предготовность
субъекта реагировать тем или иным конкретным способом на то или иное политиче­ское
событие или явление. Установка — это внутрен­нее качество субъекта политики,
базирующееся на его предшествующем опыте и политической культуре. Го­раздо
более ясным и разработанным является понятие «политического стереотипа».

Понятие «стереотип» происходит отдух греческих слов: stereos
(твердый) + typos (отпечаток). Политоло­гическая трактовка стереотипа исходит
из синтеза двух его общепринятых значений. Во-первых, в полиграфии стереотип —
монолитная печатная форма-копия с на­бора или клише, используемая при печатании
многотиражных и повторных изданий. Во-вторых, в физиоло­гии и психологии динамический
стереотип — форма целостной деятельности мозга, отражающаяся в соз­нании и
поведении в виде фиксированного (стереотип­ного) порядка условно-рефлекторных
действий. На стыке этих значений появилось понятие стереотипа социального,
определяющего понимание стереотипа в политике.

С политико-психологической точки зрения, сте­реотип
—стандартизированный, схематизированный, упрощенный и уплощенный, обычно
эмоционально окрашенный образ какого-либо социально-политиче­ского объекта
(явления, процесса), обладающий зна­чительной устойчивостью, но фиксирующий в
себе лишь некоторые, иногда несущественные его черты. Иногда определяется как
неточное, иррациональное, чрезмерно общее представление. В широком смысле, это
традиционный, привычный канон мысли, воспри­ятия и поведения, шаблонная манера
поведения, спо­соб осуществления действий в определенной после­довательности,
единообразие, тождество, инерция мышления, косность, ригидность и т. п.

Исторически, базовое понимание стереотипа для политической
психологии впервые было введено аме­риканским исследователем средств массовой
инфор­мации У. Липпманом в 1922 г. для обозначения расп­ространенных в
общественном мнении предвзятых представлений о членах разнообразных
национально-этнических, социально-политических и профессиональ­ных групп.
Стереотипизированные формы мнений и суждений по социально-политическим вопросам
трак­товались им как своего рода «выжимки» из господ­ствующего свода
общепринятых морально-нравствен­ных правил доминирующей социальной философии и
потока достаточно тенденциозной политической пропа­ганды и агитации.

Стереотипы имеют важное значение в процессе оценки человеком
социально-политических явлений и процессов, но играют двойственную, как
позитивную, так и негативную роль. С одной стороны, стереотипы «экономичны» для
сознания и поведения, они содей­ствуют известному «сокращению» процесса
познания и понимания происходящего в мире и вокруг человека, а также принятию
необходимых решений. Не спо­собствуя точности и аналитичности познания, они
ускоряют возможности поведенческой реакции на основе, прежде всего,
эмоционального принятия или непринятия информации, ее «попадания» или «непо­падания»
в жестко определенные рамки стереотипа. В повседневной жизни человек, как
правило, лишен возможности подвергать критическому сомнению «ус­тои жизни» —
традиции, нормы, ценности, правила социально-политического поведения и т. п. Он
не рас­полагает также полной информацией о событиях, по которым ему приходится
высказывать собственное мнение и оценку. Поэтому в обыденной действитель­ности
люди часто и поступают шаблонно, в соответст­вии со сложившимися стереотипами—
последние помогают ориентироваться в тех обстоятельствах, ко­торые могут
обойтись без специальной аналитической, мыслительной работы и не требуют особо
ответствен­ного индивидуального решения. Психика человека экономична — в этом
отношении стереотип представ­ляет собой своего рода «фиксированный момент», ста­билизатор
не могущей продолжаться непрерывно в шаблонных условиях
мыслительно-аналитической деятельности.

С другой стороны, упрощая процесс социально-политического
познания, стереотипы ведут к по­строению достаточно примитивного и плоскостного
политического сознания — как правило, на основе многочисленных предубеждений,
что подчас редуци­рует социально-политическое поведение до набора простейших,
часто неадекватных эмоциональных ре­акций. Безотчетные стандарты поведения
играют не­гативную роль в ситуациях, где нужны полная и объ­ективная информация,
аналитическая ее оценка, принятие самостоятельного решения, осуществление
сложного социально-политического выбора. За счет этого в массовом сознании
обычно и складываются стереотипы, способствующие возникновению и за­креплению
предубеждений, неприязни к нововведе­ниям, к самостоятельному мышлению и т. п.

В частности, это является большой проблемой прежде всего для
межнациональных отношений, в сфере которых широко распространены этнические
стереотипы, строящиеся на основе ограниченной ин­формации об отдельных
представителях той или иной этнической группы и ведущие к предвзятым выводам и
заключениям относительно всей группы, к неадек­ватному поведению в отношении
нее.

Известны два основных истока формирования сте­реотипов. С
одной стороны, это достаточно ограничен­ный индивидуальный или групповой
прошлый опыт и ограниченная информация, которыми располагают люди в
повседневной обыденной жизни, а также неко­торые специфические явления,
возникающие в сфере межличностного общения и взаимодействия — субъек­тивная
избирательность, влияние установок, слухов, эффектов «ореола», первичности,
новизны и т. п. Отсю­да второстепенность, случайность некоторых аспектов
стереотипов. В этом отношении стереотипы представ­ляют собой аккумулированные
сгустки разрозненного индивидуального и группового опыта, отражающие
относительно общие, повторяющиеся в нем свойства и особенности
социально-политических явлений. Оче­видная информационно-аналитическая
недостаточ­ность данного опыта является как бы вынужденной, необходимой основой
для формирования и использо­вания стереотипа, а также служит истоком их эмоцио­нально-чувственного,
«жизненного» насыщения.

С другой стороны, важным источником формирова­ния стереотипа
является целенаправленная деятель­ность средств массовой информации и
политической пропаганды. Законы массовой коммуникации требуют
усредненно-обобщенного, стереотипизированного об­щения: сам акт трансляции,
например, некой политиче­ской идеи на массовое сознание возможен только в фор­ме
определенных стереотипов. Процесс тиражирования социально-политической
информации, имеющий целью вызвать в сознании и политическом поведении людей
сколько-нибудь однородную, стереотипную реакцию, возможен только посредством
использования информа­ционных стереотипов, вызывающих, в свою очередь,
соответствующие психологические и поведенческие стереотипы у реципиентов.

С точки зрения внутреннего строения, стереотип представляет
собой сложное, интегрированное образо­вание, включающее единство двух основных
элементов:  знаний (когнитивно-информационный компонент) и отношений
(эмоционально-чувственный и оценочный компоненты). Ряд стереотипов, кроме того,
несут в себе непосредственно действенный компонент в виде мотивационного побуждения
к немедленной, непо­средственной поведенческой реакции. Как правило,
доминирующими в структуре стереотипа являются эмоционально-чувственные и
оценочные составляю­щее, диктующие определенное отношение к
социально-политическим явлениям (например, стереотип «дружественного народа»
никто никогда не спутает со стереотипом «правящей клики», «империю зла» — с
«оплотом демократии» и т. д.). Когнитивные составляю­щие стереотипа обычно
отличаются тем, что информа­ция, на которой основаны последние, соотносится не
с соответствующим объектом, а, главным образом, с другими знаниями, наличие
которых предполагается у человека, но которые, в свою очередь, скорее всего
оказываются ложными. Например, информационные составляющие стереотипа
«типичного представителя» той или иной национально-этнической группы требу­ют
соотнесения не с тем знанием, которое получает человек, знакомясь с реальным
представителем этой группы, а с тем абстрактным знанием «о них вообще», которое
заложено многими предыдущими стереотипа­ми. Таким образом, степень истинности
информации, которую выносит человек из стереотипа, прямо пропор­циональна
глубине и точности его личных познаний в данной сфере. Основу существования и
распростране­ния стереотипов в принципе составляет дефицит на­дежных,
проверенных знаний из соответствующих об­ластей социально-политической жизни.

Обычно структура стереотипа включает центр, «стержень» и
«периферию». Как правило, в центре такого образа располагаются один-два
наиболее замет­ных, ярких, эмоционально воспринимаемых признака (например, для
этно-политических стереотипов это чер­ты внешности — цвет кожи, форма глаз,
размер носа, цвет волос, или одежды (тюбетейка, халат, кепи-«аэродром»); для
социально-политических — символы: флаг, герб, значок, отлитый в лозунг девиз,
афоризм, про­граммная фраза, с которыми напрямую связывается «периферия» — те
или иные черты характера и пове­дения (стереотип человека), свойства явления,
истоки и последствия события или процесса.

Механизм действия стереотипа заключается в том, что
«узнавая» по внешним приметам в реальной жизни объект или явление, люди
автоматически до­мысливают, добавляя в своем восприятии в отношении них те
характеристики «периферии», которые им навязываются (услужливо «подсказываются»)
усто­явшимся стереотипом. После этого следует вывод, определяющий социально-политическое
поведение человека. Например, увидев субъекта определенной наружности, легко
«вспоминается» манера поведения похожих личностей, скажем, на рынке, что ведет
к «естественному» заключению: с ним надо «держать ухо востро». В
социально-политическом отношении избирательные кампании в СССР 1989—1990 гг.
отчет­ливо показали: достаточно кандидату было произнести своего рода «пароль»,
предъявить некий «опознава­тельный знак» в виде слова «демократ» или некоторых
других ключевых для данного стереотипа слов (а под­час обходилось и без слов —
достаточно было, скажем, появиться в майке с надписью «Вся власть советам!»,
«Перестройка» и т. п.), как почти автоматически вызы­валось решение электората
голосовать за данного кан­дидата. И наоборот: близость к официальным структу­рам
и наличие соответствующих признаков приводили в действие стереотипы «стагната»
и «партократа», га­рантируя отрицательное голосование.

Стереотипы представляют собой мощнейшее сред­ство
манипулирования сознанием отдельных инди­видов, групп и масс в политике. С этой
точки зрения, содержательно стереотип можно определить как посто­янно
декларирующиеся и навязывающиеся людям стандартные единообразные способы
осмысления и подходы к социально-политическим явлениям, объек­там и проблемам,
как общественно-политические кано­ны и «истины» — нормы, ценности и эталонные
образ­цы политического поведения, постоянно повторяемые и используемые
политической элитой, поддерживае­мые и распространяемые массовыми
информационно-пропагандистскими средствами, подкрепляемые кара­тельными
органами в целях удержания основной массы членов общества в единообразном нормативно-послуш­ном
состоянии. В содержательном отношении, совокуп­ность подобных стереотипов
составляет идеологию или идейно-политическую основу данного общества. Со­гласно
манипулятивно-идеологической точки зрения, стереотипы делятся на «истинные»
(обычно, «наши») и «ложные» (как правило, «не наши», поддерживающие противоположно
ориентированную в идеологическом отношении социально-политическую систему).

Всякая социально-политическая система создает набор
определенных стереотипов, следование которым необходимо для успешного
функционирования данной системы. Обычно они существуют и поддерживаются на трех
основных уровнях. Во-первых, стереотипы индивидуального политического сознания
и поведения, под­крепляемые стереотипами соответствующих позитив­ных и
негативных санкций — например, вкладываемые в содержание понятия «законопослушный»
(добропоря­дочный, лояльный и т. п.) гражданин. Во-вторых, стерео­типы
группового политического сознания и поведе­ния — например, традиции того или
иного этноса, слагаемые «профессиональной чести», уставы полити­ческих партий и
движений и т. п. В-третьих, стереоти­пы политического сознания и поведения
члена общест­ва (социально-политической системы) в целом.

Социально-политические системы различаются по степени
стереотипизации сознания и поведения людей. Если в условиях тоталитарного
общества набор стерео­типов предельно узок, следование ему строго обяза­тельно,
а отклонения жестко и неотвратимо наказуемы, то в демократическом обществе
допускается значитель­но большая степень свободы. В условиях последнего происходит
своеобразная плюрализация стереотипов, за счет чего достигается значительное
освобождение человека от необходимости и обязательности единооб­разного
послушания. Тем самым, не избавляясь от сте­реотипов полностью (это практически
невозможно, ибо противоречит человеческой природе и закономер­ностям
функционирования психики), достигается вы­свобождение творческих возможностей
человеческо­го восприятия, мышления и, в конечном счете, всей деятельности.
Проявляясь в плюрализации форм по­литической жизни и деятельности, это в свою
очередь усиливает процесс дестереотипизации социально-политической системы и
способствует ее дальнейшему развитию.

С политико-психологической точки зрения, про­цесс
демократизации и перехода от тоталитарного об­щества к иным, более свободным
формам социально-политической организации достигается двумя путями, Во-первых,
это достигается посредством целенаправ­ленного разрушения или самораспада
единого стерео­типа (например, «общенародного» или даже общегруп­пового — типа
национально-этнического, классового, партийного и т. п.). Во-вторых, это
достигается разру­шением «общего» интереса, подчиняющего себе каж­дого
отдельного человека, и укоренение ценности ин­дивидуальных интересов  и,
соответственно, индивидуально-личных взглядов в политике. В резуль­тате этого
распада, в идеале, возникает модель общества как действительно само
организующегося сообще­ства индивидов, состоящего из людей с максимально
высоким уровнем развития политического сознания и поведения, способных на
самостоятельный осознанный социально-политический выбор.

NB

Как любая наука, политическая психология имеет своего рода
«скелет» в виде логического и методоло­гического, понятийного и категориального
аппарата, образующий «язык» науки. Основная категория по­литической психологии
— это политика в ее деятель­ной трактовке. Данная категория развертывается в
целом комплексе достаточно соотносимых между со­бой понятий. Политическое сознание
— одна из безусловно цен­тральных категорий современной политической
психологии, входящая в систему ее понятийных ко­ординат, и обозначающая
результаты восприятия субъектом той части окружающей его действитель­ности,
которая связана с политикой, и в которую включен он сам, а также его действия и
состояния, связанные с политикой. Еще одно важнейшее понятие и стержневая
категория политической психологии — политическое самосозна­ние. Под
политическим самосознанием принято пони­мать процесс и результат выработки
относительно устойчивой и осознанной системы представлений субъекта
политических отношений о самом себе в со­циально-политическом плане, на основе
которой такой субъект целенаправленно строит свои взаимоотноше­ния с другими
субъектами и объектами политики как внутри социально-политической системы, так
и за ее пределами, и относится к самому себе. Это осознание себя в политике как
самостоятельного деятеля, цело­стная оценка своей роли, целей, интересов,
идеалов и мотивов поведения.

Помимо политического сознания и самосознания, в политике
играет огромную роль и то, что обычно называют иррациональным или
бессознательным. В широком смысле, это совокупность психических процессов,
операций и состояний, не представленных в сознании индивидуального субъекта
политического поведения (или представленных с недостаточной сте­пенью осознанности),
но оказывающих активное, а в некоторых ситуациях определяющее влияние на по­ведение
значительных неструктурированных конгло­мератов людей (например, типа толпы).
Коллективное бессознательное вызывает специфические формы по­ведения, именуемые
стихийным, «вне коллективным (массовым) поведением».

Политическая культура часто рассматривается как ос­нова всей
политической деятельности или, по крайней мере, как фактор, определяющий
характер, особенно­сти и уровень развития политической деятельности. Содержание
понятия «политическая культура» вклю­чает исторический опыт, память социальных
общностей и отдельных индивидов в сфере политики, их ориентации, навыки,
влияющие на политическое по­ведение. Этот опыт содержит в обобщенном, преобра­зованном
виде впечатления и предпочтения в сфере внешней и внутренней политики. Известны
три основных «чистых» и ряд смешанных типов политической культуры. Среди
«чистых» — патриархальный, подданический, активистский. Сре­ди смешанных
наиболее известен тип «гражданской культуры».

В достаточно общем, политико-психологическом виде,
человеческая психика может быть представлена как состоящая из четырех основных
блоков. Во-первых, блок политического восприятия — восприятия поли­тики как
таковой и, в частности, восприятие полити­ческой информации. Во-вторых, блок
политического мышления — переработки воспринятой политиче­ской информации, ее осмысления
и принятия поли­тического решения. В-третьих, блок политических эмоций, чувств
и аффектов — эмоционального оцени­вания выводов политического мышления. Итоговым,
и уже выходящим за пределы собственно психики, яв­ляется блок политического
поведения — конкретных действий, основанных на воспринятой, переработан­ной и
оцененной информации. Одним из важнейших проявлений политической пси­хики в
реальной политики является инерция психи­ки — восприятия, эмоций и, особенно,
мышления.

Принципиально важную роль в формировании поли­тической
психики вообще и, особенно, политическо­го мышления играют политические
установки и сте­реотипы. Понятие «установка» относится к наиболее сложным в
политической психологии. В общем видбг это предготовность субъекта реагировать
тем или иным конкретным способом на то или иное полити­ческое событие или
явление. Установка — это внут­реннее качество субъекта политики, базирующееся
на его предшествующем опыте и политической куль­туре.

С политико-психологической точки зрения, стерео­тип —
стандартизированный, схематизированный, упрощенный и уплощенный, обычно ярко
эмоцио­нально окрашенный образ какого-либо социально-по­литического объекта
(явления, процесса), обладаю­щий значительной устойчивостью, но фиксирующий в
себе лишь некоторые, иногда несущественные его черты. Иногда определяется как
неточное, иррацио­нальное, чрезмерно общее представление. В широком смысле, это
традиционный, привычный канон мысли, восприятия и поведения, шаблонная манера
поведе­ния, стандартный способ осуществления действий в определенной
последовательности. В целом, это обо­значение единообразия, тождества, инерции
мышле­ния, косности, ригидности и т. п.

Для семинаров и рефератов

1. Бехтерев В.М. Коллективная рефлексология. — Пг., 1921,

2. Бурлацкий Ф.М., Галкин А.А. Современный Левиа­фан. — М.,
1985.

3. Ольшанский Д.В. Социальная психология «винтиков». //
Вопросы философии. — 1989. — № 8. — С. 91— 103.

4. Шерковин Ю.А. Психологические проблемы массо­вых
информационных процессов. — М., 1973.

5. Юнг К. Психологические типы. — М., 1924.

6. Eulau H. Politics, self and society: A theme and
varyation. — L., 1950.

6. Himmelweit H. et al. How voters decide. — L.,1985.

7. Lane R.E. Political thinking and consciousness: The pri­vate
life of the political mind. — Chicago, 1968.

.

Назад