ТЕКСТЫ КНИГ ПРИНАДЛЕЖАТ ИХ АВТОРАМ И РАЗМЕЩЕНЫ ДЛЯ ОЗНАКОМЛЕНИЯ
Глава 25. НОВАЯ ПСИХОСФЕРА
.
Глава 25. НОВАЯ ПСИХОСФЕРА
Формируется новая цивилизация. Но как мы в нее вписываемся?
Не означают ли сегодняшние технологические изменения и социальные перевороты
конец дружбы, любви, привязанности, общности и участия? Не сделают ли
завтрашние электронные чудеса человеческие отношения еще более
бессодержательными и потребительскими, чем сегодня?
Это правомерные вопросы. Они возникают из вполне понятных опасений,
и только наивный технократ с легкостью отметет их в сторону. Ибо если
посмотреть вокруг, мы повсюду обнаружим свидетельства психологического
истощения. Как будто бомба взорвалась в нашей общей «психосфере». Мы
фактически переживаем не просто разрушение техносферы, инфосферы или социосферы
Второй волны, но также распад ее психосферы.
Во всех богатых странах литания слишком хорошо известна:
увеличивается процент подростковых самоубийств, ошеломляюще высок уровень
алкоголизма, широко распространены психологические депрессии, вандализм и
преступность. В Соединенных Штатах пункты первой помощи переполнены
наркоманами, употребляющими марихуану, амфетамин, кокаин, героин, не говоря уже
о людях с «нервными расстройствами «.
Службы социальной и психической помощи создаются
повсеместно. В Вашингтоне президентская Комиссия по психическому здоровью
объявляет, что не меньше четверти всех граждан в Соединенных Штатах страдает от
той или иной формы сильного эмоционального стресса(1). А психолог из
Национального института психического здоровья, утверждающий, что практически не
осталось семьи, в которой не страдали бы от той или иной формы психического
расстройства, заявляет, что «психологическое возбуждение… достигло
угрожающих размеров в американском обществе, находящемся в замешательстве,
разделенном и обеспокоенном своим будущим»(2).
Верно, что размытые определения и ненадежные статистические
данные делают такие широкие обобщения сомнительными, и верно вдвойне, что
общества, которые существовали раньше, вряд ли можно считать моделями хорошего
психического здоровья. И все же сейчас действительно что-то не так. Каждый день
жизни — это ходьба по острию ножа. Нервы напряжены до предела, и драки и
выстрелы в подземках или очередях на бензоколонках едва сдерживаются. Миллионы
людей устали от насилия.
Более того, на них постоянно наступает все увеличивающаяся
армия взвинченных, странных личностей, недоумков, чудиков и психов, чье
антисоциальное поведение средства массовой информации часто окружают
романтическим ореолом. По крайней мере, на Западе мы видим романтизацию
безумства, прославление обитателей «гнезда кукушки». В бестселлерах
объявляется, что сумасшествие — это миф, а в Беркли начинает выходить
литературный журнал, посвященный идее о том, что «сумасшествие, гений и
святость лежат в одной плоскости, и у них должно быть одно название и
одинаковый престиж».
Тем временем миллионы людей занимаются поисками своей
идентичности или какого-то магического средства, которое помогло бы им вновь
обрести свою личность, мгновенно дало бы ощущение близости или экстаза, привело
бы их к более «высокому» состоянию сознания.
К концу 70-х годов движение за развитие человеческих
возможностей, распространяясь на восток от Калифорнии, породило около 8 тыс.
разных «терапий», состоящих из обрывков психоанализа, восточной
религии, экспериментов с сексом, различных игр и стародавнего
возрожденчества(3). Как сказано в одном критическом обзоре, «эти методы
были аккуратно упакованы и распространялись от одного побережья до другого под
такими названиями, как Динамика сознания, Арика и Психический контроль Сил вы.
Трансцендентальная медитация уже рекламировалась на равных с техникой быстрого
чтения; сайентологи популяризировали свою дианетику с 50-х годов. В то же время
религиозные культы Америки не остались в стороне, они без лишнего шума
разворачивали свою деятельность по всей стране, собирая огромные денежные
средства и вербуя новых членов»(4).
Более важным, чем растущая индустрия человеческого
потенциала, является движение христиан-евангелистов. Обращаясь к более бедным и
менее образованным слоям населения, искусно используя возможности радио и
телевидения, «возродившееся» движение расширяется. На гребне волны
торгаши от религии посылают своих последователей бороться за спасение в обществе,
которое они изображают как упадническое и обреченное.
Эта волна нездоровья не обрушилась на все части
технологического мира с равной силой. По этой причине читатели в Европе и
других странах могут отмахнуться от него как от чисто американского явления, а
в самих Соединенных Штатах некоторые все еще относятся к этому как к еще одному
проявлению пресловутой странности калифорнийцев.
И те, и другие сильно ошибаются. Если психические нарушения
и дезинтеграция наиболее заметно проявляются в Соединенных Штатах, особенно в
Калифорнии, это просто отражает тот факт, что Третья волна добралась сюда
немного раньше, опрокинув социальные структуры Второй волны быстрее и с большей
наглядностью.
В самом деле, нечто вроде паранойи нависло над многими
сообществами, и не только в Соединенных Штатах. В Риме и Турине террористы
расхаживают по улицам. В Париже и даже в некогда мирном Лондоне увеличиваются
случаи нападения на людей и вандализма. В Чикаго пожилые люди боятся ходить по
улицам после наступления темноты. В Нью-Йорке в школах и подземках очень много
насилия. А в Калифорнии один журнал предлагает читателям якобы практическое
руководство по «стрельбе из стрелкового оружия, по дрессировке собак на
нападение, по охранным сигнализациям, средствам индивидуальной безопасности,
курсам самообороны и электронным системам безопасности » (5).
В воздухе ощущается запах болезни. Это запах умирающей
цивилизации Второй волны.
.
