ТЕКСТЫ КНИГ ПРИНАДЛЕЖАТ ИХ АВТОРАМ И РАЗМЕЩЕНЫ ДЛЯ ОЗНАКОМЛЕНИЯ
Предрассудки перестройки в экономике
.
Предрассудки
перестройки в экономике
В
разрушении общества и государства во время перестройки ключевую роль сыграли
материалистические предрассудки, которые берут начало в заклятии стоимости,
которое наложил Карл Маркс, и в хрущёвско-троцкистских представлениях, к
сожалению, записанных в Третьей программе КПСС.
*
* *
Первый
предрассудок – это всё тот же примат развития производительных сил, которые
якобы определяют развитие общества в целом. Примат роста экономики.
Он
дополнялся предрассудком о существовании неких никому неизвестных пропорций
развития производительных сил, которые надо научиться соблюдать.
Первым
шагом перестройки в начале 1985 года стала попытка ускорения развития
машиностроения как «ведущей отрасли» производства. Изначально такое ускорение запоздало
лет на пятьдесят. Развитие машиностроения было определяющим в 1930-е годы, но
даже к 1950-м уже важнее стала радиоэлектроника, чем машиностроение. В 1980-е
годы, если что и надо было ускорять, так это компьютерные системы (частично это
было сделано).
В
целом советское общество уже давно было идеалистическим обществом с
преобладанием излишков. Оно совершенно не нуждалось в новой тяжёлой
промышленности, и не так уж нуждалось в иной новой промышленности.
Что
надо было делать для улучшения жизни? Достаточно было любому члену ЦК выйти на
улицу и спросить людей – что вас волнует больше всего? Ему бы сказали – до
предела достали и вымотали очереди. К чёрту теорию. Торговля, эта прослойка
надстройки, стала паразитом, который сковал всё общество. Не надо развивать
производство. Исправьте систему распределения.
Возрастающая
роль науки, о которой говорила программа партии, тоже очевидно выдохлась.
Количество диссертаций, которые не имели большого практического применения,
говорило не только и не столько о бестолковости кандидатов и докторов наук,
сколько о том, что научно-материалистическое направление развития в целом
исчерпывает себя. И на Западе основные открытия делались уже в области
информации, в мире цифр и символов, а не в физическом мире.
Изменение
природы уже не может существенно улучшить жизнь людей. Производство вооружений
– другое дело. Там наука ещё далеко не исчерпана. В оборонной промышленности
диссертации и изобретения внедрялись почти все.
По
этой причине не удалась и попытка конверсии. И дело не в советской системе
управления – после уничтожения социализма по обе стороны океана сотни тысяч
лучших инженеров и учёных, работавших на оборону, оказались не нужными. Ибо в
мирной жизни их негде использовать. Улучшение жизни лежит в изменении отношений
между людьми.
Здравые
голоса во время перестройки говорили о том, что уже и так слишком много
техники, слишком много математики, не надо такого количества инженеров, надо
уделять больше внимания культуре и гуманитарным предметам. Но примат производительных
сил заглушал всё.
*
* *
Итак,
попробовали ускорить промышленность, но Запад не догнали (правда, прошло всего
полгода). Что, согласно теории, надо делать, если остановился рост
производства? По преданию Маркса это означает, что производительным силам стало
тесно в устаревших рамках производственных отношений.
В
каком направлении, согласно Марксу, должны развиваться производственные
отношения? К демократии, к свободе, к уменьшению роли государства.
Отсюда
напрашивается вывод – причина технической отсталости в самой советской системе,
в отсутствии рынка и демократии, в засилье государственного и партийного
управления.
И
в этом была доля правды. Поскольку в основе советской экономики лежала всё та
же счётная книга, то рост экономики – это рост транзакций. Общество было
идеалистическим, но существовавшие законы и правила – законы социалистической
прибыли, твёрдых цен, главенства партии и советов над производством,
социалистической идеологии – действительно ограничивали свободу транзакций.
Возникало
прямое противоречие. Надо было или успокоиться с ростом цифр, или разломать
правила.
*
* *
Один
из крупных предрассудков состоял в абсолютизации производительности труда и
необходимости неограниченной специализации.
В
первоисточниках марксизма (и ленинизма) предполагалось, что социализм победит
капитализм благодаря более высокой производительности труда. Если
производительность труда ниже, значит и строй хуже. Предполагалось, что для
специализации нет пределов.
Производительность
труда в религии денег измеряется не общественной и даже не личной пользой от
результатов труда, а исключительно количеством золота или денег, которые
приносит работающий.
В
советском хозяйстве 1960-1980-х годов, насыщенном необходимым,
производительность труда уже не могла измеряться в натуральных величинах. Она
могла измеряться только во всё тех же в цифрах транзакций счётной книги.
Соответственно, для роста бумажной производительности нужно было просто
увеличить транзакции.
Производительность
растёт по мере специализации. Специализация и оцифровка всех отношений
естественным образом увеличивают транзакции, и увеличивают экономику в целом. В
религии денег смыслом специализации является накопление денег и подчинение
всего власти денег. Те крайне негативные последствия, которые излишняя
специализация имеет для сознания человека, никого не интересуют.
В
СССР складывалась парадоксальная ситуация. Золото и деньги предприятия не
копили, но специализацию увеличивали. Специализация ухудшала жизнь людей.
Получалась бессмыслица.
Что
надо было делать?
Не
надо было ставить целью рост транзакций в счётных книгах. Надо было увеличить
долю натурального хозяйства.
Да,
то, что выращено на дачных участках, не учитывается в Госплане, в бухгалтерии,
в валовом национальном продукте и так далее. Но это то, что нужно людям, и им
нравится это производить.
Надо
было уменьшить обязательный рабочий день, и сделать доступными дополнительные
часы работы по желанию. Хочешь – больше работай на заводе и покупай больше
продуктов в магазинах. Хочешь – больше работай дома и на даче или занимайся
самообразованием.
Надо
было дать доступ людям к простым станкам, дать им самим возможность
изготавливать для себя то, что им надо. В реальности частично так и
происходило, только полуофициальным и полунелегальным порядком.
Сложно
ли было до этого додуматься? В 1952 году И.В.Сталин говорил о необходимости в
ближайшем будущем снижения рабочего дня до 5 часов, чтобы у людей было время
для культурного развития. Можно было почитать и Маркса, который писал, что
богатство страны определяется наличием у её жителей свободного времени.
Но
советское общество продолжали гнать вперёд ради культа производительных сил,
ради роста транзакций в бухгалтерских книгах. Что не изменилось и после полной
победы рыночной экономики.
*
* *
Следующий
набор предрассудков связан с заклятьем стоимости и с абсолютизацией роли денег
в экономике.
Абсолютизация
сути денег как мерила всякого труда привела к тому, что всё начали оценивать в
деньгах. Деньги стали делиться на настоящие – твёрдую валюту, и плохие –
«деревянный» рубль.
В
СССР рубль был деревянным совершенно сознательно. Потому что товарно-денежные
отношения были сознательно ограничены. Деньги, золото, идол, не имели
абсолютной власти.
Смыслом
не-товарно-денежных, не-«экономических» отношений на производстве, смыслом
командно-административной системы было то, что, во-первых, производство должно
развиваться исходя из здравого смысла, исходя из целей и стратегии общества,
исходя из нужд людей, а не исключительно из показателей счётной книги. Во-вторых,
то, что выгодно одному предприятию, может не приносить пользу обществу в целом,
и здесь необходимы вышестоящие органы управления.
Конечно,
по мере развития общества и по мере насыщения, командовать и планировать надо
было не по инерции, а гораздо более тонко и гибко. Проблемы
командно-административной системы были в том, что она начала отдавать плохие
команды, начала ставить плохих командиров, а не в том, что плоха сама система.
Сравнивая
плановую и «рыночную» экономику, в любой корпорации действует жёстко командная
и весьма плановая система. Корпорация не только планирует собственное
производство, но ещё и планирует экономические войны с конкурентами. Как мы
показали ранее в этой главе, по своему размеру корпорации превосходят
большинство стран.
В
СССР уменьшение роли товарно-денежных отношений в потреблении велось через
увеличение так называемых общественных фондов потребления. То есть льготных или
бесплатных образования, медицины, культуры, путёвок, жилья, транспорта и так
далее. К сожалению, право распоряжения общественными фондами потребления – это
довольно субъективное право.
Для
справедливого распределения нужны хорошие руководители, нужна система их
воспитания. Между 1953 и 1985 годами хрущёвская и пост-хрущёвская система очень
сильно перевоспитала руководителей как раз от служения общему делу к служению
делу личному или групповому.
Поскольку
в СССР товарно-денежные отношения и не-товарно-денежные, человеческие,
отношения между людьми, были смешаны, то дальше было два пути – или больше, или
меньше товарно-денежных отношений.
Уменьшения
товарно-денежных отношений совершенно не хотелось иерархии. Поэтому уменьшение
товарно-денежных отношений стали называть командными методами,
административными, неэкономическими, волюнтаристскими. Этим методам
противопоставили «экономические» методы управления.
Разговоры
об «экономических» методах управления не могут вести ни к чему, кроме как к
приданию товарно-денежным отношениям всеобщего характера, к абсолютизации
реальной власти денег, к введению религии денег в полном масштабе.
И
до перестройки это хорошо понимали. Почему в СССР была высшая мера наказания и
за экономические преступления, и за предательство Родины? Потому что это одно и
то же.
Партия
должна управлять экономическими методами = церковь должна использовать только
пороки и дьявола для управления людьми.
Теперь
даже тех, кто хотел работать не ради денег, а ради общего блага, фактически
заставляли работать только ради денег и думать только о деньгах.
*
* *
С
заклятьем стоимости связан и предрассудок о мировых ценах. Этот предрассудок
существует и до сих пор.
Предрассудок
был тесно связан с предрассудком о твёрдой и деревянной валюте и заключался в
том, что есть мировые, объективные, правильные и командно установленные
неправильные цены. Стали говорить, что в СССР искажены пропорции цен. Цены надо
привести в соответствие с мировыми.
Система
цен отражает систему ценностей. Введите мировые цены – автоматически всему
обществу будут навязываться поганые ценности.
Далее,
система цен отражает соотношение стоимости труда людей, изготавливающих разные
товары. Введите мировые цены, и вы получите мировое соотношение стоимости труда
и соответствующее резкое неравенство.
Говорили,
что СССР покупает кубинский сахар дороже мировой цены и нам это экономически
невыгодно. Конечно, кубинцу за уборку сахара платили выше, чем рабам на
сахарной плантации в соседнем Гаити – отсюда и цена на кубинский сахар была
выше.
Покупать
ли товары у рабовладельцев или у свободных людей – это вопрос веры, вопрос
философии. У рабов всегда дешевле. Конечно, если господствует философия
экономической выгоды, философия поклонения идолу, то люди не имеют значения. Но
рано или поздно купивший у рабовладельца сам станет рабом.
Верхом
глупости о мировых ценах и твёрдой валюте стал перевод торговли со странами СЭВ
на доллар. Удивительно, что в 1950-е годы, когда создавали СЭВ и вводили
переводной рубль, прекрасно понимали смысл условного зачётного характера
валюты, а к 1980-м годам «экономисты» полностью продурились.
Пусть
взаимный товарооборот между Болгарией и СССР составляет 100 миллионов
переводных рублей. Пусть теперь мы переводим этот существующий товарооборот на
доллары. Где взять доллары, чтобы просто переводить их с болгарского счёта на
советский счёт и обратно?
Доллар
можно получить, только предварительно продав товаров на 100 миллионов в США или
в иные Западные страны, причём при этом не получив взамен никаких товаров, а
только бумажки (или цифры в компьютере), которые потом гонять между СССР и
Болгарией. А если продать на Запад нечего? Значит, Болгария и СССР вообще не
смогут торговать и между собой.
Перевод
торговли внутри СЭВ в доллары – это и перевод всех денег в американские банки,
и постановка всей торговли под контроль Запада. Плюс, это и укрепление доллара,
и огромный подарок Америке, которая может напечатать пустые бумажки для
покрытия нового обращения.
Те
механизмы, которые сегодня предлагают самые прогрессивные антиглобалисты, чтобы
бороться с нищетой в третьем мире и с огромным долгом развивающихся стран,
очень похожи на СЭВ. Ещё немного, они дойдут и до СЭВ.
Стали
говорить о том, что цены нельзя регулировать, что они должны устанавливаться
свободно, «коммерчески». Смысл фиксированных цен – не дать возможность
посреднику нажиться на производителях, не дать возможность накопить
незаработанные деньги.
Фиксация
цены раз и навсегда действительно бессмысленна и вредна. Цены должны
соответствовать объёмам спроса и предложения, иначе возникает чёрный рынок. При
чётком и разумном управлении (снижение цены, когда товаров стало больше;
поддержание предложения чуть выше спроса), фиксированные цены могут прекрасно
работать.
Конечно,
в условиях насыщения управлять ценами гораздо сложнее, чем в те времена, когда
люди покупают в основном функциональные товары. В условиях насыщения покупки
делаются не по необходимости, а определяются модой, стадным чувством.
Далее,
если нарушить соотношение денежной массы и товаров – это приведёт к очередям,
дефициту и всевластью торговли, что и произошло в 1970-80-е годы, когда
зарплату повышали без увеличения выпуска товаров. Но это – проблема
регулирования объёмов денежной массы, а не проблема фиксированных цен.
И,
конечно, фиксированные цены сильно мешали получению как социалистической, так и
капиталистической прибыли и увеличению объёмов транзакций, то есть росту
экономики.
.
