ТЕКСТЫ КНИГ ПРИНАДЛЕЖАТ ИХ АВТОРАМ И РАЗМЕЩЕНЫ ДЛЯ ОЗНАКОМЛЕНИЯ
В поисках удачи
.
В поисках удачи
«До свидания,
парни, мы идем на прогулку». Однажды, после долгого утреннего сидения за
телеграфом, Мартин взял меня с собой на большую прогулку по Уолл-стрит, и я
смог увидеть всех ее обитателей в то время, когда они покидали свои дома и
разбредались по кварталам, чтобы наскоро перекусить.
Мы шли мимо
окованных бронзой дверей Нью-Йоркской фондовой биржи на 11-й Уолл-стрит, мимо
многочисленных брокерских фирм с помпезными названиями, большинство которых
сейчас забыто. Они или обанкротились, или объединились. На 23-й Уолл-стрит
Мартин показал мне «священный храм» — банк Моргана, настолько, величественный,
что на его фасаде не требовалось никакой надписи. На стеклянных дверях был
виден только позолоченный номер — «23».
Когда мы
повернули вниз на Нью-стрит, где Мартин начинал свою деятельность в
«баккет-шоп» [Баккет-шоп (англ. bucket-shop) — биржевая контора, в которой
нелегально ведется спекулятивная игра. — Прим. ред.], он, опираясь на трость из
черного дерева с серебряным набалдашником и ковыляя по булыжной мостовой,
кивнул в сторону старинных часов. (Трость не помогла Мартину в биржевых
спекуляциях, опыт 1930-х научил его осторожности.)
«Не позволяй
модной трости одурачить тебя. Старый Фитци потерял все в 30-е, и сейчас он
преследует банк: Моргана, где его шарахнуло при взрыве бомбы в 1920-м. Кто-то
оставил бомбу возле здания банка в ручной тележке, и его чуть не убило. В
каменной стене до сих пор, осталась выбоина. Фитци никогда не везло после
этого, и он, кажется, до сих пор охотится за удачей, которую потерял в тот день
вместе с куском своей ноги. Сейчас таких, как он, называют «дохлыми утками». Но
в те времена… Старый Фитц был знаменитостью улицы. У него: был блестящий
черный кабриолет, роскошный особняк напротив Юнион-сквер, искусно отделанный
позолотой и мрамором, и конный завод в Нью-Джерси. Он бороздил залив
Лонг-Айленда на яхте, которую держал в Ньюпорте. Но он переиграл сам себя —
подозреваю, что это удел всякого, кто торгует в долг. Фитци торговал вдесятеро
больше своих возможностей, он мошенничал с акциями. Но затычку вытащили прежде,
чем Фитци смог выбраться, и он пошел ко дну. Он даже был вынужден продать свое
место на Бирже, чтобы расплатиться с долгами. Ему бы следовало знать, что он
находится в, руках беспринципных дельцов. Они всегда выплевывают игроков,
которые действуют через их головы, и давят их, как тараканов. Ты должен быть
уверен, что с тобой такого не произойдет».
«Но кто же эти
«они»?» — удивился я.
«Они»… я скажу
тебе, «они» — это те, кого Юнг относит к «коллективному бессознательному»
рынка. И знаешь, Викки, они манипулируют не только акциями. Они проделывают то
же самое с кукурузой, пшеницей и скотом. Остерегайся скупать товар со
спекулятивными целями, когда бы ты ни торговал».
Я вспомнил эти слова, когда в конце 1979 года я держал короткие позиции по
серебру, которое стоило 5-50 долларов за унцию. Серебро безостановочно поползло
выше 10 долларов, ежедневно превышая лимит, прежде чем я успел выскочить, и
меня спасла только длинная позиция по золоту, которым я вовремя захеджировался.
.
