ТЕКСТЫ КНИГ ПРИНАДЛЕЖАТ ИХ АВТОРАМ И РАЗМЕЩЕНЫ ДЛЯ ОЗНАКОМЛЕНИЯ
4.3.4. Цензура как орудие коммуникационного насилия
.
4.3.4. Цензура как орудие коммуникационного насилия
В общем смысле цензура понимается как контроль и ограничение
распространения по коммуникационным каналам каких-либо знаний (фактов,
концепций), стимулов (призывов, волевых воздействий), эмоциональных настроений
(возмущение, одобрение, скорбь и пр.). В Древнем Риме цензоры следили за
соблюдением морали. Цензурой именуется также официально учрежденная служба,
имеющая полномочия пресекать любые сообщения, нежелательные для власти.
Цензурный контроль охватывает не только произведения письменности и печати или
другие документы, но и театральные постановки, художественные выставки,
научные собрания, публичные выступления и т.д.
Держателями цензуры являются как государственная, так и
духовная власть.
Различаются виды цензуры:
• цензура запретительная или предварительная, когда для
обнародования требуется предварительное разрешение цензурного ведомства;
вызывающие подозрения произведения либо вовсе запрещаются к публикации, либо
засекречиваются;
• цензура карательная, когда после выхода в свет неугодного
властям произведения его издатель и автор подвергаются предусмотренным законом
санкциям: конфискация тиража, штраф, заключение в тюрьму, закрытие
неблагонадежного журнала или газеты и т. п.
Разновидностями карательной цензуры с точки зрения
применяемых методов явялется библиоцид и спецхран. Библиоцид — полное
уничтожение тиража произведения печати, сожжение рукописной книги и т. п.
Спецхран — это «тюремное заточение», когда доступ к книгам читающей публики
ограничен или вовсе исключен.
В результате получается следующая классификация цензуры (см.
рис. 4.6).
Исторически цензура возникла во времена древнейших
цивилизаций. Так, Ашурбанипал удалял из своей библиотеки клинописные таблички,
содержание которых ему не нравилось. Римская цензура активно действовала во
времена империи. Известно, что Овидий (43 г. до н. э. — 17 г. н. э.) был выслан из Рима за трактат «Искусство любви», несколько позже в ссылке оказался
Ювенал (65—128), позволивший себе сатирическое осуждение глупости и пороков
римской знати. Император Юлиан, прозванный христианами «отступником», за
недолгие годы своего владычества (361—363) уничтожил немало христианских текстов;
христиане, в свою очередь, беспощадно сжигали сочинения античных язычников.
Начиная с V века, римская церковь составляла списки запрещенных книг.
Рис. 4.6. Классификация цензуры
Цензурная практика докатилась до Древней Руси вместе с
духовной литературой. Древнейший список рекомендованных для чтения книг дошел
до нас в «Изборнике Святослава» и гласил: «Чтобы не прельститься ложными
книгами — ведь от этого бывают многие безумные заблуждения — прими этот мой
избранный любочисленник (перечень полезных книг) повествовательных книг
(следует список из 42 названий). Тем самым имеешь все, что же кроме того, то не
в их числе». В период с XI по XVIII века на Руси было распространено не менее
100 списков истинных (канонических) и ложных (отреченных или апокрифических)
книг.
В Московии цензура как таковая была введена на Стоглавом
соборе в середине XVI века. Книжное дело подчинено было двойной опеке:
духовной и светской власти. В постановлении собора были главы «о училищах
книжных», «о исправлении книжном», «о книжных писцах», «о злых ересях», «о
живописцах и честных иконах». По инициативе Ивана Грозного была принята 41-я
глава, гласящая: «царю свою царскую грозу учинити и святителям всем во всех
градах запретити с великим духовным запрещением, чтобы православные христиане
впердь богомерзких
книг еретических у себя не держали и не чли, а которые учнут
у себя такие книги держати и чести, или учнут иных прельщати и учити, и им быти
от благочестивого царя в великой опале и в наказании, а от святителей по священным
правилам, быти в отлучении и проклятии». Однако это постановление осталось
«гласом вопиющего», ибо не было механизма его реализации, т. е. цензурного
ведомства. Создать же такое ведомство при господстве рукописной книги
практически невозможно.
Первым законодательным актом о цензуре в России был указ
Петра I (1721 г.), предписывающий, чтобы все типографии России были «под
ведением святейшего правительствующего Синода, от которого о печатании книг
повеления требовать, а без повеления того духовного Синода никаких книг не
печатать». Таким образом вводилась всеохватывающая церковная цензура. Но после
смерти Петра этот указ выполнялся лишь частично. В 1728―1755 гг.
Академия наук с ее типографией была единственным в России учреждением,
выпускавшим книги светского содержания. В академической типографии печатались
газеты, журналы, календари, собрания сочинений, древние летописи,
художественная проза и поэзия, научная литература, книги по военному делу,
государственные законы и многое другое. С самого начала президент Академии наук
лейб-медик Блюментрост стал сам давать разрешения на печатание книг, без
«позволения Синода». Тем не менее Синод иногда вмешивался в издательскую
деятельность Академии. Например, он запретил печатать русские летописи «понеже
в оных писаны лжи явственные».
В царствование Елизаветы Петровны (1741―1761) была
осуществлена целая система цензурных мероприятий. Однако в 1747 г., после того как президентом Академии стал К. Г. Разумовский, Елизавета освободила
академические издания от цензуры не только церкви, но и правительства. Теперь
президент свободно распоряжался изданиями Академии, а в его отсутствие
издательские вопросы решала академическая канцелярия (но не общее собрание
академиков).
Цензурного ведомства как такового в России до 1796 г. не существовало. Его заменяла так называемая практика рецензирования. В качестве рецензентов
часто привлекали академиков, особенно когда речь шла об изданиях академической
типографии. (Академиками-цензорами были М. В. Ломоносов, В. К. Тредиаковский, С.
К. Котельников и др.).
С елизаветинских времен ведет свою историю российский
спецхран. В Академической библиотеке была заведена «секретная камора», где
хранился фонд «заповедных книг», т. е. книг, изъятых из обращения. В «секретную
камору» попадали книги с посвящениями Иоанну Антоновичу и Анне Леопольдовне,
Бирону, Миниху, Остерману, которые напоминали о нелегитимности дворцового
переворота, приведшего Елизавету на трон. Здесь хранились карты Сибири, чтобы
они не «показывались кому не следует», диссертация академика Миллера о начале
русского народа, которая была признана оскорбительной для русских.
Екатерина II, играя роль просвещенного монарха, уделила
немало внимания литературе, театру, наукам, книгоизданию. Памятником монаршего
либерализма явился укал о вольных типографиях (1783 г.), разрешавший «каждому по своей воле заводить типографии, не требуя ни от кого дозволения, а
только давать знать о заведении таковом управе благочиния». Цензура над
частными типографиями была возложена на управы благочиния (полицию). Но управы
благочиния не были однако достаточно бдительны, чтобы предотвратить появление
«Путешествия из Петербурга в Москву» А. Н. Радищева в 1790 г., где, в частности, Писалось: «Цензура сделана нянькою рассудка, остроумия, воображения, всего
великого и изящного. Но где есть няньки, то следует, что есть ребята, ходят на
помочах, от чего нередко бывают кривые ноги; где есть опекуны, следует, что
есть малолетние, незрелые разумом, которые собою править не могут… Не
дерзнут правители народов удалиться от стези правды и убоятся, ибо пути их,
злость и ухищрения обнажатся».
Устрашенная французским вольномыслием и раздраженная Н. И.
Новиковым, А. Н. Радищевым, Я. Б. Княжниным, Екатерина «в прекращение разных
неудобств, которые встречаются от свободного и неограниченного печатания книг»
16 сентября 1796 г. издала указ «Об ограничении свободы книгопечатания и ввоза
иностранных книг». Устанавливалась обязательная предварительная цензура для
всей издаваемой литературы, включая научную. Частные типографии, за небольшим
исключением, упразднялись и создавались цензурные управления в
Санкт-Петербурге, Москве, Риге, Одессе и при Радзивилловской таможне.
Павел I довел жестокость цензуры до крайности. 18 апреля 1800 г. он запретил ввоз в Россию каких бы то ни было иностранных книг, включая ноты. Он лично
цензурировал книги. Так, в 1797 г. он «опробовал» ежегодный календарь и дал
Академии наук указания, что печатать в этом издании.
Вступив на престол, Александр I отменил запрет на ввоз книг
из-за рубежа. В 1802 г. он ликвидировал цензурные управления, введенные
Екатериной в 1796 г., возложив тем не менее предварительное одобрение издаваемых
книг на губернаторов. В 1804 г., когда было учреждено Министерство народного
просвещения, цензура отошла под его ведение. Во вторую половину царствования
Александра I цензурный контроль был ужесточен. Карамзин, имевший титул
официального историографа, был вынужден лично обратиться к царю, чтобы добиться
права бесцензурного печатания его «Истории государства Российского».
Приобрел печальную известность своим невежеством и
самодурством А. И. Красовский (1780―1857), служивший, кстати сказать,
секретарем Императорской публичной библиотеки и в 1832―1857 гг.
возглавлявший комитет иностранной цензуры.
А. Я. Панаева в своих воспоминаниях приводит замечания
Красовского по тексту стихотворения В. Н. Олина «Стансы к Элизе» (перевод из В.
Скотта).
О сладостно, клянусь, с тобою было жить,
Сливать с душой твоей все мысли, разговоры,
Улыбку уст твоих небесную ловить.
Замечание: Слишком сильно сказано, женщина недостойна того,
чтобы улыбку ее называть «небесною».
И молча на тебе свои покоить взоры.
Замечание: Тут есть какая-то двусмысленность.
Что в мненье мне людей. Один твой нежный взгляд
Дороже для меня вниманья всей вселенной.
Замечание: Сильно сказано; к тому ж во вселенной есть и
цари, и законные власти, вниманием которых дорожить должно.
О как бы я желал всю жизнь тебе отдать…
Замечание: что же останется Богу?
У ног твоих норой для песней лиру строить.
Замечание: слишком грешно и унизительно для христианина
сидеть у ног женщины.
Все тайные твои желанья упреждать
И на груди моей главу твою покоить.
Замечание: стих чрезвычайно сладострастен.
В итоге цензор делает вывод: все эти мысли противны духу
христианства, ибо в Евангелии сказано: «кто любит отца своего или мать паче
Меня, тот несть Меня достоин».
Николай I, подобно своему отцу Павлу, подозрительно и
настороженно относился к литературе, журналистике, книжному делу. С подачи
министра народного просвещения А. С. Шишкова 10 июня 1826 г. царь утвердил чрезвычайно суровый устав о цензуре, неслучайно названный «чугунным». О
философской литературе говорилось категорично: «кроме учебных, логических и
философических книг, необходимых для юношества, прочие сочинения сего рода,
наполненные бесплодными и пагубными мудрствованиями новейших времен, вовсе
печатаемы быть не должны». Предусматривался запрет периодических изданий «не
имеющих хорошего образа мысли» и «имеющих вредное для читателей направление».
В 1828 г. Шишкова сменил князь Ливен, предложивший более
мягкий цензурный устав. Впервые учреждались два параллельно существовавших
комитета: один для отечественных, другой для иностранных изданий. Согласно
этому уставу, в качестве цензоров в XIX веке привлекались профессора
университетов и видные писатели. Так, цензорами по отечественной литературе
были И.А.Гончаров (1812―1891), А. А.Григорьев (1822―1864), Н. И.
Греч (1787―1867), С. Т. Аксаков (1791―1859), а в иностранной
цензуре сотрудничали Ф. И. Тютчев (1803―1873), композитор А. Н. Серов
(1820―1871), А. Н. Майков (1821―1897),] Я. П. Полонский
(1819―1898).
Европейские революции 1848 г. послужили поводом для гонения на интеллигентское свободомыслие и резкого ужесточения цензуры. Семилетие
1848―1855 гг. справедливо называют временем цензурного террора. Состав
цензоров был пересмотрен: вместо университетских профессоров в цензурных
комитетах появились чиновники, для которых служба в цензуре была основным, а не
побочным занятием. 2 апреля 1848 г. был создан специальный комитет, который
должен был стать органом «для высшего надзора в нравственном и политическом
отношении за духом и направлением книгопечатания». Комитет по имени его
председателя Д. П. Бутурлина (1790―1849) вошел в историю как
«бутурлинский комитет». Этот комитет не занимался непосредственной цензурной
практикой, а оценивал и контролировал усердие других цензурных органов, держа в
трепете чиновников-цензоров. Характерный пример: один цензурный комитет
выступил с ходатайством о назначении в его состав музыканта для рассмотрения
нот, ибо бывает необходимо определить «действительно ли представляемые ноты
содержат в себе музыкальную пиесу, а не какое-либо безнравственное и вредное
сочинение, написанное в виде нот знаками, составленными по известному ключу».
По докладам Бутурлинского комитета в 1848 г. был сослан в Вятку Салтыков, а в 1852 г. арестован и сослан в Спасское-Лутовиново Тургенев;
подвергались гонениям славянофилы. Специальными циркулярами запрещалось
публиковать исследования по истории народных движений, фольклору и т. п.;
резко сократилось общее число книг, журналов, газет, издаваемых в России.
Реформы Александра II сопровождались смягчением цензуры.
Образованное общество жаждало гласности, свободы слова и печати. Характерный
документ настроений той эпохи — стихотворение Константина Аксакова, страстного
славянофила, названное «Свободное слово»:
Ты чудо из божьих чудес,
Ты мысли светильник и пламя,
Ты луч нам на землю с небес,
Ты нам человечества знамя.
Ты гонишь невежества ложь,
Ты вечною жизнию ново,
Ты к свету, ты к правде ведешь,
Свободное слово.
……………………………………
Ограды властям никогда
Не зижди на рабстве народа,
Где рабство, там бунт и беда;
Защита от бунта — свобода.
Раб в бунте опасней зверей,
На нож он меняет оковы…
Оружье свободных людей —
Свободное слово.
В начале 1863 г. цензурные учреждения были переданы в
Министерство внутренних дел, где, помимо полиции, жандармерии, политического
сыска, местной администрации, находились такие коммуникационные службы, как
архивы, почта, телеграф. В 1865 г. вышел указ «О даровании некоторых облегчений
и удобств отечественной печати» и «Высочайше утвержденное мнение
Государственного Совета о некоторых переменах и дополнениях в действующих ныне
цензурных постановлениях». Нового устава о цензуре принято не было, но указанные
директивные документы действовали 40 лет — вплоть до 1905 года.
Главная особенность цензурного законодательства 1865 г. состоит в освобождении от предварительной цензуры некоторых видов произведений печати и
использование методов карательной цензуры. От предварительной цензуры были
освобождены:
а) в обеих столицах: все оригинальные сочинения объемом не
менее 10 п. л.; все переводы объемом не менее 20 п. л.;
б) повсеместно: периодические издания, освобожденные министром
внутренних дел от предварительной цензуры; все правительственные издания; все
издания академий, университетов, учебных обществ; все издания на древних
классических языках и переводы с этих языков; чертежи, планы, карты.
Но если освобожденные от предварительной цензуры издания
допускали проявления «вредного направления», они подвергались санкциям:
предостережение и временная приостановка, прекращение издания, арест отдельных
номеров журнала, запрещение печатать частные объявления и запрет розничной продажи.
Таким образом у правительства было достаточно рычагов, чтобы уничтожить
неугодные издания. На основании законодательства о печати 1865 г. были в следующем году закрыты «Современник» и «Русское слово», а впоследствии «Отечественные
записки».
Цензурная практика, осуществляемая в период 1865―1905
гг., опиралась в качестве юридической основы на принятое в 1873 г. положение, гласящее: «Если по соображениям правительства опубликование или обсуждение в
периодической печати какого-либо обстоятельства государственной важности будет
признано в течение некоторого времени неуместным, то редакторы повременных
изданий, не подчиненных предварительной цензуре, извещаются об этом по
распоряжению министра внутренних дел Главным управлением по делам печати».
Какие же «обстоятельства государственной важности» признавались неуместным
обнародовать? В. Мякотин проанализировал циркуляры Управления по делам печати
с 1881 по 1898 гг. и выяснил, что запрещались к публикации:
• сведения об императоре и его семье, а также «затрагивающие
честь турецкого султана»;
• сведения о «суждениях», происходящих в Государственном
Совете и в Сенате;
• случаи скандалов, коррупции, судебных дел, касающихся
представителей государственной власти, заодно не допускалась критика администрации
императорских театров, ибо ее деятельность «наравне с действиями других
правительственных учреждений подлежит только суждению высшего начальства, в
данном случае директора императорских театров и министра двора»;
• статьи, «оскорбительные для чести русского войска или
могущие ослабить уважение публики к военному сословию» или «поколебать основы
военной дисциплины»;
• факты самоуправства домохозяев, антисанитарии домов, дабы
«не возбуждать негодования общества против домохозяев, в особенности, когда домохозяевами
состоят гласные думы»;
• сообщения о стачках, о спорах между фабрикантами и
рабочими, между землевладельцами и крестьянами, а также о «предстоящем будто бы
праздновании 25-летия освобождения крестьян» и о 750-летнем юбилее Москвы;
• сообщения о бедствиях типа холерной эпидемии, голода 1891 г., коронационной катастрофы на Ходынке; еврейский вопрос должен обсуждаться «спокойно и хладнокровно,
без протеста и сочувствия евреям».
Короче говоря, чем важнее был тот или другой вопрос
общественной жизни, чем более крупные интересы он затрагивал, тем меньше
внимания ему уделялось в печати. Печать либо с лицемерным усердием пела
хвалебные гимны, либо с серьезным видом занималась пустяками. Н. А. Рубакин
цитировал «рукописное стихотворение 80-х годов»:
Так как пресса не прогресса,
А крамолы проводница,
А крамоле быть на воле
Уж тем боле не годится, —
Значит нужно для прогресса,
Чтоб была под прессом пресса.
Реакцией на постоянные цензурные ограничения стали:
• бесцензурная (вольная, свободная) печать, разновидностями
которой является «тамиздат» — издания, публикуемые вне пределов данного
государства (вспомним «Колокол» и «Полярную звезду» А. И. Герцена, «Искру» В.
И. Ленина) и «самиздат» — издания (рукописи), тайно подготавливающиеся и
распространяемые на территории страны-цензуродержателя;
• эзопов язык — изложение неугодных власти идей в
подцензурных изданиях, благодаря особому способу изложения. Эзопов язык широко
практиковался в дореволюционной печати. Салтыков-Щедрин писал: «С одной стороны,
появились аллегории, с другой — искусство понимать эти аллегории, искусство
читать между строками. Создалась особенная, рабская манера писать, которая может
быть названа эзоповскою, — манера, обнаруживающая замечательную изворотливость
в изобретении отговорок, недомолвок, иносказаний и прочих обманных средств.
Цензурное ведомство скрежетало зубами, но, ввиду всеобщей мистификации,
чувствовало себя бессильным и делало по службе упущения… И существовала эта
манера долго-долго, существует и доныне».
Н. А. Рубакин, со своей стороны, уже в XX веке добавил:
«Сведущий обыватель и между строк прочитает! Поищи, пошмыгай по газетным
строкам, — на то ты и обыватель! Коли на них нет ничего, — пожалуйте, куда
следует, — в пустое пространство между строчек! В этом пустом пространстве
ныне русская жизнь и помещается».
Всего в 1865―1904 гг. было уничтожено 218 книг и
закрыты 27 журналов; было сделано 282 предупреждения 173 периодическим
изданиям, 218 раз запрещалась их продажа. 205 книг, в том числе сочинения Л.
Толстого, Н. Лескова, А. Герцена не допускались в публичные библиотеки и
кабинеты для чтения.
Манифестом 17 октября 1905 г. была возвещена впервые в Российской империи свобода слова, совести, собраний, т. е. были признаны
коммуникационные права человека. 24 ноября 1905 г. были изданы временные правила, отменявшие предварительную цензуру для периодических изданий
и устанавливающие в случае нарушения закона наказание органов печати
исключительно в судебном порядке. 26 апреля 1906 г. Николай II подписал указ, согласно которому для книг, брошюр также устанавливалась вместо
предварительной карательная цензура. Это законодательство, соответствующее
нормам, принятым в западноевропейских странах, сохранилось до марта 1917 г.
27 апреля 1917 г. Временным правительством был принят самый
либеральный закон о печати, где провозглашалось: «Печать и торговля
произведениями печати свободны. Применение к ним административных взысканий не
допускается». Таким образом цензура была ликвидирована вообще. В силу слабости
государственной власти социально-коммуникационные институты оказались
полностью бесконтрольными и предоставленными сами себе.
Подытоживая сказанное, можно выделить следующие этапы
цензурной деятельности в царской России:
• До 1796 г. — неинституциональный период: нет специального
цензурного ведомства, а цензурные функции выполняют церковь, правительственные
учреждения (Синод), научные общества (Академия наук), университеты, наконец,
полиция в лице управ благочиния.
• 1796―1856 гг. — институированная предварительная
цензура, регламентированная уставами и указами верховной власти. Этот период
делится на этапы:
1796―1801 гг. — цензурный террор Павла I;
1802―1826 гг. — смягчение цензурного гнета;
1826―1848 гг. — ужесточение цензуры Николаем I;
1848―1856 гг. — цензурный террор Николая I.
• 1856―1905 гг. — реформированная цензура. Здесь
различаются этапы:
1856―1865 гг. — поиск форм цензурного контроля;
1865―1905 гг. — цензура под эгидой Министерства
внутренних дел.
• 1905―1917 гг. — провозглашение свободы слова и печати;
установление карательной цензуры.
В условиях послеоктябрьского военного коммунизма, нэпа,
сталинского и послесталинского тоталитаризма цензура играла очень важную роль
в механизме коммуникационного насилия, действовавшем в СССР.
.
