ТЕКСТЫ КНИГ ПРИНАДЛЕЖАТ ИХ АВТОРАМ И РАЗМЕЩЕНЫ ДЛЯ ОЗНАКОМЛЕНИЯ
Статья 146. Передача прав по ценной бумаге
.
Статья 242. Реквизиция
1. В случаях стихийных бедствий, аварий, эпидемий, эпизоотий
и при иных обстоятельствах, носящих чрезвычайный характер, имущество в
интересах общества по решению государственных органов может быть изъято у собственника
в порядке и на условиях, установленных законом, с выплатой ему стоимости
имущества (реквизиция).
2. Оценка, по которой собственнику возмещается стоимость
реквизированного имущества, может быть оспорена им в суде.
3. Лицо, имущество которого реквизировано, вправе при
прекращении действия обстоятельств, в связи с которыми произведена реквизиция,
требовать по суду возврата ему сохранившегося имущества.
Комментарий к статье 242
1. Пункт 1 ст. 242 ГК противоречит сразу двум положениям
Конституции РФ.
Конституция РФ устанавливает: «Никто не может быть
лишен своего имущества иначе, как по решению суда» (п. 3 ст. 35). Однако
п. 1 ст. 242 ГК устанавливает, что имущество может быть изъято у собственника
по решению государственных органов. Это — явное противоречие конституционной
норме.
Содержащееся в п. 3 ст. 242 ГК правило, дающее право в
судебном порядке истребовать сохранившееся реквизированное имущество,
представляет собой неудачную попытку скрыть расхождение ГК с Конституцией,
создав видимость, что будто бы при реквизиции не происходит лишения имущества.
В действительности реквизиция есть прекращение права собственности, т.е.
внесудебное лишение имущества. На это указывает ряд обстоятельств.
Во-первых, ст. 242 ГК включена в главу, носящую наименование
«Прекращение права собственности». Во-вторых, п. 1 этой статьи
говорит об изъятии имущества. Понятие изъятия использовано и в другой статье
этой же главы, а именно в ст. 243 ГК, посвященной конфискации имущества. Там
изъятие является санкцией за совершение преступления. Не вызывает сомнений, что
здесь имеет место прекращение права собственности. Поэтому и в ст. 242 ГК это
понятие имеет такое же содержание. Наконец п. 1 ст. 242 ГК при реквизиции
предусматривает выплату стоимости имущества, что было бы необоснованно, если бы
прежний собственник сохранял свое право собственности на имущество.
Пункт 1 ст. 242 ГК противоречит и еще одному положению
Конституции РФ. Последняя предусматривает: «Принудительное отчуждение
имущества для государственных нужд может быть произведено только при условии
предварительного и равноценного возмещения» (п. 3 ст. 35). Конституция РФ,
следовательно, устанавливает, что всякое принудительное отчуждение имущества
должно предваряться уплатой возмещения. Пункт 1 ст. 242 ГК допускает возможность
не только предварительной, но и последующей выплаты стоимости имущества.
Последнее противоречит Конституции РФ.
Противоречие между п. 1 ст. 242 ГК и п. 3 ст. 35 Конституции
РФ разрешается нормой, содержащейся в п. 1 ст. 15 Конституции РФ, который
устанавливает: «Конституция Российской Федерации имеет высшую юридическую
силу, прямое действие и применяется на всей территории Российской Федерации.
Законы и иные правовые акты, принимаемые в Российской Федерации, не должны
противоречить Конституции Российской Федерации». Отсюда следует, что при
противоречии закона правилу Конституции (как это имеет место в случае п. 1 ст.
242 ГК) в соответствии с принципом прямого действия конституционных норм
применяется правило Конституции. Вопрос о законности реквизиции имущества
определяется п. 3 ст. 35 Конституции РФ, а не п. 1 ст. 242 ГК.
2. Осуществленное п. 3 ст. 242 ГК прикрытие
неконституционности п. 1 этой статьи с помощью наделения собственника
реквизированного имущества правом в судебном порядке истребовать это имущество
у нового собственника вносит серьезный диссонанс в институт права
собственности. Из пункта 3 следует, что при реквизиции у государства возникает
нечто вроде «временного права собственности» и что на реквизированное
имущество существует другое право собственности, носителем которого продолжает
оставаться лицо, у которого имущество было реквизировано. Такая конкуренция
двух прав собственности противоречит теоретическому представлению о праве
собственности как об исключительном праве.
Попытка внедрить в право собственности эту конструкцию
невозможна без изменения всего этого института. Необходимо разработать
детальные нормы, регулирующие как взаимные отношения двух собственников, так и
их отношения с третьими лицами. Никаких попыток в этом направлении ГК не
предпринял. Не приходится его за это упрекать: принципиально неверное решение,
по крайней мере, не получило развития.
Не решил п. 3 ст. 242 ГК и такой очевидный вопрос из области
отношений двух собственников, как вопрос о том, должен ли первый собственник в
случае истребования им имущества у второго собственника возвращать последнему
стоимость реквизированного имущества, которую тот ему уплатил.
.
